Гейб Роттер - Утка, утка, Уолли

Наконец дверь открылась, и вошел детектив Склейдж. Его молчаливая напарница, детектив Стрикленд, бесшумно проскользнула в комнату следом за ним.

— Кровь, — сказал детектив Склейдж. Я удивленно взглянул на него.

— Прошу прощения?

— На полу. В вашей квартире. Пятна крови. Дорожка из пятен от кухни до входной двери. И в подъезде, на лестнице.

— О Господи.

— Да. Настоящая кровь. Такая, знаете, красная.

— Вы считаете, что я?.. Вы считаете, я его…

Склейдж наклонился ко мне, опершись обеими руками о стол.

— Это хороший вопрос, мистер Москович, — сказал он, глянь мне прямо в глаза. — Вопрос ценой в миллион долларов.

— Сэр… Я не хотел ни в кого стрелять. Я уже рассказал, как все было. Он набросился на меня! Я защищался! — Мне самому показалось, что мой голос звучит как-то уж слишком надрывно, почти истерично.

— У вас есть враги, мистер Москович?

Сложный вопрос. Еще три дня назад я бы твердо ответил: «Нет». А теперь я не знал, что сказать. Потому что не знал, о чем можно сказать, а о чем — лучше не надо. Я решил не говорить вообще ничего. Сейчас — ничего. А дальше будет видно.

— Э… нет, сэр. У меня нет врагов.

Детектив Склейдж взглянул на свою напарницу, которая пристально изучала меня своими колючими пронзительными глазами.

— Как-то вы неуверенно отвечаете. — Склейдж уселся за стол, прямо напротив меня. — Честно признаюсь, нас очень смущает ваше заявление, что пистолет висел на веревочке, на перекладине входной двери. Зачем его там повесили в вашей квартире? И, кстати, как он проник к вам в квартиру, этот таинственный злоумышленник? Мы не нашли следов взлома.

— А в-вы… вы разве не видели гвоздик, вбитый в перекладину двери? И привязанную к нему веревку? Он действительно висел на веревке. А зачем его повесили, я не знаю.

— Может быть, мистер Москович. Все может быть. Мы пока что не знаем, как связать все это воедино. Почему тот, кто проник к вам в квартиру, перерыл только спальню? Как-то все это странно, согласны?

— Согласен. Конечно, согласен! В смысле, в сложившейся ситуации я — пострадавший. Но тогда почему я себя чувствую преступником?

— Не знаю, мистер Москович. А почему вы себя чувствуете преступником?

— Наверное, надо позвать моего адвоката. И у меня, если не ошибаюсь, есть право на один телефонный звонок? — Я хотел позвонить Джерри и попросить найти мне адвоката, поскольку никакого «моего адвоката» у меня, разумеется, не было, а заодно объяснить, почему я не пришел на эпохальную встречу с издателями. А то вдруг Джерри волнуется, куда я пропал?

Детектив Склейдж поставил локоть на стол и подпер подбородок ладонью.

— Вы чем занимаетесь, мистер Москович? В смысле, где вы работаете?

— В студии звукозаписи.

— Правда? Вот здорово! Я люблю музыку. А в какой именно студии?

— А это важно? В смысле, что я такого сделал? Я просто вернулся домой.

— Я вас очень прошу, удовлетворите мое любопытство.

— Ну, хорошо. Хорошо. Я работаю в студии «Godz-Illa Records». Они пишут рэп.

Похоже, это название ничего не говорило детективу Склейджу. Зато детектив Стрикленд встрепенулась и посмотрела на меня уже по-иному, с каким-то даже интересом. Я тоже взглянул на нее, наши взгляды встретились на долю секунды, и я поспешно отвел глаза. Наверное, я даже слегка побледнел.

— Э… «Godz-Illa». Звучит знакомо… Карин, ты знаешь эту контору?

Мне показалось, что детектив Стрикленд слегка улыбнулась. Хотя скорее всего мне действительно показалось.

— Да. Кое-что слышала. — У нее был грудной, бархатистый голос. На удивление сексуальный для такой миниатюрной, невзрачной женщины. Она выразительно посмотрела на Склейджа и произнесла: — Эйб Лайонз.

Склейдж понимающе кивнул, потом на пару секунд задумался.

— Стало быть, рэп? Грязный бизнес. В котором участвует множество потенциальных убийц, да, мистер Москович? — Я не удостоил его ответом. — А что конкретно вы делаете в «Godzzz-Iller Records»?

Я секунду помедлил. Может быть, даже пару секунд. Или пять. Слишком долго. Это был критический момент. Время принять решение. Должен ли я сказать правду? Что «втихаря» пишу тексты для самого известного рэпера в мире — и что из-за этого в данный конкретный момент моя жизнь подвергается смертельному риску? Может, они мне помогут.

— Я…

— Да?

— Я… работаю…

Или, наоборот, напортачат и усугубят. Как это свойственно нашим доблестным полицейским.

И тогда мне уже точно наступит пиздец.

— Да?

— …в офисе. Младшим помощником. Что-то типа секретаря. Склейдж улыбнулся довольной улыбкой и, перегнувшись через стол, похлопал меня по плечу, как старого приятеля.