Харуки Мураками - 1Q84. Книга 1. Апрель-июнь

Аомамэ вспомнила свое детство. Уж она-то прекрасно знала, как сильно дети сектантов могут не любить школу. Потому что их там держат за отщепенцев, дразнят или бойкотируют.

– Так, может, проблемы в самой школе? – предположила Аомамэ.- Если им там неуютно, ничего странного в этом нет.

– Сами учителя утверждают, что у большинства детей секты – как мальчиков, так и девочек – отклонения в психике. Поначалу это обычные дети, открытые и веселые. Но с каждым годом они все больше замыкаются в себе. Постепенно у них пропадают всякие эмоции, они перестают общаться с окружающими – и к третьему или четвертому классу навсегда исчезают из школьных стен. Это касается практически всех детей из «Авангарда». Вот о чем беспокоятся учителя. Как их воспитывают за стенами секты, в каких условиях содержат, не знает никто. И узнать невозможно: за ворота секты обычным людям вход воспрещен.

Те же симптомы, что и у малышки Цубасы, подумала Аомамэ. Крайняя замкнутость, отстраненность и ни малейшего желания с кем-либо разговаривать.

– Так ты утверждаешь, что в «Авангарде» практикуют регулярные издевательства над детьми? – уточнила Аюми.- Включая изнасилования?

– Пока это из области подозрений,- ответила Аомамэ.- Но ведь этого недостаточно для организации расследования?

– Да уж. Для полицейского начальства служба – обычная карьерная лестница. Бывают, конечно, исключения. Но большинство видит главной целью жизни спокойную пенсию с кормушкой-амакудари*. И от любых горячих тем предпочитают держаться подальше. Эти ребята, по-моему, даже пиццу едят холодной. Вот если появятся конкретные жертвы и улики, которые можно спокойно представить в суде,- тогда, разумеется, другой разговор. Но в данном случае как раз это самое сложное.

* Амакудари {букв. яп. «спуск с небес») – переход вышедших в отставку высокопоставленных чиновников на ключевые посты в корпорации, банки или частные компании.

– Верно,- согласилась Аомамэ,- В общем, спасибо тебе огромное. Я думаю, твоя информация здорово пригодится. Как бы мне тебя отблагодарить?

– Перестань. Давай-ка лучше в ближайшее время прошвырнемся опять по Роппонги. И вытрясем из башки всю эту жуткую муть.

– Тоже дело,- согласилась Аомамэ.

– Кстати,- добавила Аюми.- Ты садо-мазо с наручниками уважаешь?

– Пожалуй, нет,- ответила Аомамэ. С наручниками?

– Жаль,- вздохнула Аюми.

ТЭНГО

Время принимает разные формы

Тэнго думал о своем мозге. Чтобы задуматься о его устройстве, уже накопилось много причин.

За последние два с половиной миллиона лет человеческий мозг увеличился в четыре раза. Сегодня наш мозг, занимая всего 2% от веса тела, потребляет 40% энергии организма (если верить книжке, которую Тэнго прочитал накануне). Благодаря столь стремительному увеличению мозга человек получил в распоряжение такие понятия, как время, пространство и вероятность.

Время, Пространство и Вероятность.

О том, что Время может искривляться и принимать различные формы, Тэнго догадывался давно. Все зависит от того, на что его тратить. Один отрезок Времени может быть мучительно долгим, а другой – казалось бы, совершенно такой же,- легким и мимолетным. Причины и следствия могут порой меняться местами. Огромный кусок Времени способен провалиться в небытие. А иногда в нем происходит то, чего случиться никак не могло. Видимо, вот так, регулируя Время туда-сюда, люди пытаются придать смысл своей жизни. Или, если говорить проще, благодаря такой регулировке стараются не сойти с ума. Ведь можно не сомневаться: если бы время, которым нам выпало распоряжаться, оставалось ровным и неизменным, наша нервная система бы просто не выдержала. Жизнь превратилась бы в настоящую пытку. Так, по крайней мере, казалось Тэнго.

С увеличением мозга люди получили не только само понятие Времени, но и возможность это понятие регулировать. Без устали расходуя Время, они точно так же неустанно подстраивают его под себя. Работа, что говорить, не из легких. Все-таки именно на это уходит 40 процентов энергии нашего организма.

Насколько реально его младенческое воспоминание? Действительно ли Тэнго видел это своими глазами – спущенную комбинацию матери, чужого дядю, целующего ее грудь, мамины руки на дядиной спине? Как может полуторагодовалый младенец запомнить все до таких мелочей? А может, это ложная память – кадры, которые его мозг сочинил много позже как некое спасительное оправдание?