Джеймс Ваддингтон - Хуже некуда

Они случаются, хотя и стремительно пролетают — мгновения, когда боги вкладывают нам в уста слова, заставляющие усомниться в их собственной власти над миром.

— А покойные, какова была их цена?

— Цена? — Мужчина склонил голову; он размышлял. — Допустим, они и впрямь чем-то пользовались. Чем-то, что разрушило их мозг. Догадывались ли парни, что у них не все дома? А кто ж догадается? Чтобы понять, трезво ты рассуждаешь или нет, нужно рассуждать трезво. Нет, правда, меня пугает, насколько мало мы еще знаем, не говоря уже о том, кто убил моих коллег. Это как с парикмахером, который бреет всю деревню, а сам расхаживает с трехдневной щетиной.

На какой-то миг сеньора Гомелес чуть не поверила, будто Акилу и впрямь что-то известно.

— Деревню? Вы про Вента-Кемаду? Я не видела никакого парикмахера.

Сеньор Саенц устало вздохнул:

— Я для примера.

— Ах да! — рассмеялась Габриела. — Вот так вот зациклишься на одном и… Продолжайте, пожалуйста.

Спортсмен задумчиво помолчал с минуту или две.

— Положим, ко мне подошли и сказали бы: «Знаешь, „Козимо фармацевтикалс“ разработала новый, нераспознаваемый чудо-наркотик. С его помощью ты победишь во всех великих гонках сезона; а потом получишь пинка под зад, потому что эта самая дрянь прожрет тебе мозги». Положа руку на сердце, я бы не торопился прыгать от счастья. А вы? Заманчивое предложеньице, м-м-м?

Габриела пожала плечами. Она никогда не была в подобной ситуации.

Микель Флейшман, как и полагается умеренно общительному шведу, изъяснялся на английском языке с бесподобным акцентом жителя Сиэтла, а также на беглом итальянском. Это был мужчина среднего роста, с густыми вьющимися волосами; под очками в золотой оправе скрывались голубые глаза. Улыбка, часто возникавшая на его лице, всегда чуть-чуть да запаздывала.

Спортивная медицина вовсе не являлась первым призванием Флейшмана. Окончив Линдский университет, он получил степень в молекулярной биологии. Затем переехал в Болонью в качестве ассистента по исследованиям повреждений головного мозга, вызванных болезнями Герстманна-Штрейсслера-Шейнкера и Крейцфельдта-Якоба [11] Болезнь Герстманна-Штрейсслера-Шейнкера и болезнь Крейцфельдта-Якоба возникают при попадании в организм чужеродного измененного белка (приона), который не содержит нуклеиновых кислот и не несет никакой информации. Данный прион переводит в такое же ненормальное состояние собственные прионы организма, приводя к разрушению мозга и летальному исходу. Заболевания характеризуются прогрессирующим слабоумием, на ранних этапах проявляются поведенческие расстройства, потеря ориентации, нарушения эмоциональных состояний, отношений и реакций. .

Итальянские ученые были в ту пору признанными специалистами в данной области протеиновых аномалий — неудивительно, что Микель испытал большое разочарование, когда на следующий год его контракт не возобновили из неких финансовых соображений. Впрочем, Флейшман без труда получил место преподавателя в Ист-Гарфильдском университете города Сиэтла.

И вот однажды Ивар Шинкаланианарам, профессор кардиопульмонологии, пригласил его к себе на одну из тех вечеринок, которые устраиваются исключительно ради знакомства с «нужными» людьми. Флейшман приглашение принял, хотя и преследовал несколько иные цели. Дело в том, что на днях в «Старбакс», неподалеку от студенческого городка, он повстречал сына профессора и молодой шотландки по имени Флора Макдональд. Голубоглазые, коротко стриженные юноши с кофейной кожей были слабостью Микеля, и тот исстрадался за неделю, пытаясь как-то сблизиться с предметом обожания.

Увы, не успел молодой преподаватель появиться на вечеринке, как профессорский сын упорхнул в обществе легкомысленной красотки, проявляя знаки плотского голода, которые могли означать лишь одно: все прежние красноречивые взгляды юноши можно отнести на счет восхищения глубоким умом педагога, не более. Зато уже через час Флейшман разговорился с доктором Таггартом Лоэнгрино-Кунгом, специалистом по пластической хирургии, летающим в свои двадцать с лишним лет на собственном реактивном самолете.

Похоже, Таггарт вышел далеко за рамки чисто косметических операций, как в этическом, так и в практическом смысле. Этот молодой человек сделал себе имя на технике наращивания костей, мускулов и жировой прокладки даже на самом незначительном, полуразложившемся биологическом каркасе. Всего лишь на основе нескольких волокон в его клинике могли вырастить целую руку, причем если бы вы позже откопали ее в мусорном баке и отнесли в полицию, в участке с вами говорили бы уважительно и на полном серьезе. Многое из того, что различные команды врачей под руководством Таггарта сотворили для жертв автомобильных аварий и пожаров, граничило с чудесами новейшего «бодибилдинга».