Хантер Томпсон - Страх и отвращение в Лас-Вегасе

Им была забита вся машина — оно валялось на полу, на сиденьях, в бардачке. Мой адвокат заключил какое-то непонятное соглашение с уборщиками-метисами на нашем этаже, чтобы они доставили к нам мыло — шестьсот кусков этого странного, очевидного дерьма, — и теперь все оно было мое.

Не считая полиэтиленового пакета, который я неожиданно обнаружил рядом со мной на переднем сиденье. Подняв эту гадость, я сразу же понял, что там было внутри. Ни один Самоанский адвокат в здравом уме не попытается проскочить через металлоискатель коммерческой авиалинии, имея при себе толстый черный Магнум 357.

И он оставил его мне, с возвратом — если я сумею добраться до Лос-Анджелеса. В противном случае… да, я уже почти слышал свой голос, обращенный к офицеру Дорожной Полиции Калифорнии:

Что? Это оружие? Этот заряженный, незарегистрированный, спрятанный и, скорее всего находящийся в розыске Магнум 357? Что я с ним, делаю? Ну, видите ли, офицер, я съехал с дороги рядом с Мескаль Спрингс — по совету моего адвоката, впоследствии бесследно исчезнувшего, — и вдруг, откуда ни возьмись, пока я бесцельно бродил вокруг этого богом забытого источника, прямо из ниоткуда появился невысокий бородатый парень с ужасным ножом для резки линолеума в одной руке и с этим огромным черным пистолетом в другой… Он подошел ко мне и предложил вырезать маленькую букву «Икс» у меня на лбу, в память о лейтенанте Кэлли… но когда я сказал ему, что я — доктор журналистики, его как будто подменили. Да, вы, наверное, этому не поверите, офицер, но он вдруг швырнул нож в солоноватые воды Мескаля у наших ног и подарил мне этот револьвер. Да нет, вру: разрыдавшись, он просто сунул мне его в руки и скрылся во мраке ночи. И вот таким образом это оружие очутилось у меня, офицер. Вы можете в это поверить? Нет.

Впрочем, я в любом случае не собирался выбрасывать ублюдка. Хороший Магнум 357 трудно достать в наши беспонтовые дни.

Так что я решил: ладно, привезу этого пидора обратно в Малибу — и он мой. Рисковал — получи пушку. Соломоново решение. А если эта Самоанская свинья начнет качать права и материться в моем доме, устрой ему яичницу ниже пояса. Все нормально. 158 гран пышущего здоровьем свинца, путешествующего на скорости 1500 футов в секунду, примерно равны 40 фунтам Самоанского гамбургера, вперемешку с обломками костей. Почему нет?

Безумие, безумие… а между тем торчишь в полном одиночестве в Великой Красной Акуле на стоянке аэропорта Лас-Вегаса. К дьяволу панику. Овладеть положением. Держаться. В следующие двадцать четыре часа проблема личного контроля станет критической. И вот я сижу здесь в этой блядской пустыне, в гнезде вооруженного жлобья, и на мне камнем висит опаснейший груз стрема, ужасов и суровой неизбежности того, что я должен возвращаться в Лос-Анджелес. Потому что если они меня здесь накроют, я обречен. Выебан по полной программе. Это даже не обсуждается. Никакого светлого будущего для доктора журналистики, еженедельно редактирующего газетенку местной тюряги. Лучше выбраться из этого штата-атавизма на бешеной скорости ко всем чертям. Точно. Но сначала — обратно в Отель «Минт», получить по чеку 50 баксов, подняться в номер, заказать по телефону два клубных сэндвича, две кварты молока, кружку горячего кофе и пятерик Баккарди Аньехо.

Ром совершенно необходим, чтобы выдержать эту ночь — отшлифовать эти заметки, этот постыдный дневник… оставить магнитофон орущим всю ночь на полной громкости: «Позвольте представиться… Я человек богатства и вкуса». Симпатия?

Не для меня. Никакой пощады криминальному фрику в Лас-Вегасе. Это место похоже на Армию: господствует норма поведения акул — жри раненую. В закрытом обществе, где каждый виновен, преступление заключается в том, что тебя поймали. В мире воров единственный и окончательный порок — это тупость. Очень странное ощущение: сидеть в отеле Лас-Вегаса в четыре утра, ваять в записной книжке под музыку в 75-долларовом номере и с умопомрачительным счетом за обслугу, проведя двое суток в полном исступлении и понимая, что, как только наступит рассвет, ты сделаешь ноги, не заплатив ни хуя… Прокрадешься через холл, вызовешь прямо из гаража красный Шевро и будешь спокойно стоять на входе с саквояжем, набитым под завязку марихуаной и незаконным оружием… прикидываясь ветошью и просматривая первый утренний выпуск газеты «Зип».

Последний и решительный шаг. Я уже снес все грейпфруты и остальной багаж в машину несколько часов назад.