Саймон Ингс - Бремя чисел

Он прикасается к ее запястью и одаривает улыбкой, в которой читается вопрос: «Как ты себя чувствуешь?» Его красивая, здоровая внешность унижает Стейси. Своим прикосновением он напоминает ей о ее собственной руке, а это неприятно. Кисть женщины, что впивается ногтями в синтетическую обивку кресла, эта скрюченная птичья лапка, которая прикреплена к иссушенному телу, целиком и полностью на ее совести. Стейси отнимает руку от кресла и рассматривает этот непривычный инструмент. Макгрегор, принимая движение за приглашение, берет ее ладонь в свою.

Макгрегор, звезда фильма «На игле», который собирается сняться в роли Оби Вана Кеноби в новых сериях Лукасовских «Звездных войн», летит вместе со Стейси до Йоханнесбурга. Стейси Чавес предстоит там трехчасовая передышка, после чего — на сей раз самолетом южноафриканской авиакомпании — она отправится в столицу Мозамбика, Мапуту. В течение последующей пары месяцев в разные места Африки прилетят еще девять других знаменитостей. Их смелые и неизменно позитивные по настрою документальные фильмы призваны поддержать ежегодную кампанию на телевидении.

На прошлой неделе Оуэн, продюсер Стейси, отправил ей для показа первые отснятые эпизоды. Материал оказался даже хуже, чем она предполагала. Что это за создание с мертвыми глазами, обесцвеченными волосами и неестественным химическим загаром? Неужели это она? Неужели это ее собственные мысли? Каждая фраза щедро приправлена словами-паразитами вроде «эксклюзив» и «брэнд».

Стиль работы Оуэна безжалостно эффективен. Сидя в баре «Блэкс» на Дин-стрит и попивая джин с тоником, Оуэн и Бенджамен, оператор, обстоятельно обсудили кадр за кадром. Любой оттенок чувств, любая реакция должны вписываться в заранее составленный сценарий. Такая методика позволяет сэкономить драгоценное время, но все эти торопливые репетиции напоминают Стейси — и в этом тоже есть ирония судьбы — «Грейндж-хилл», сериал из жизни школьников, благодаря которому она когда-то и стала звездой телеэкрана. А ведь ждала чего-то совершенно иного…

Из-за международной программы по обезвреживанию мин местечко, где будет сниматься фильм — оно называется Манхиса, — полно иностранцев. Оказавшись среди толп голландцев, англичан и американцев, Бенджамен после второго джина с тоником громогласно заявляет, что вырежет их к чертовой бабушке из отснятого материала, чтобы не мелькали в кадре.

Стейси тогда возмутилась — она не привыкла к документальным съемкам и плохо представляла себе, что это такое, — и выразила вслух свое несогласие. Действительно, какая разница?

— Одна белая рожа в кадре, и все летит псу под хвост! — заявил Оуэн, передавая официантке кредитную карточку.

Телевизор приковывает вас к дивану независимо оттого, что вы по нему смотрите. Такова реальность. Экзотику необходимо всячески подчеркивать, преувеличивать, гипертрофировать, раздувать, даже создавать, иначе своеобразие снимаемого места — столь очевидное для них, киношников, — просто не будет переведено на язык экрана. Ни Оуэн, ни Бенджамен ни разу не заикнулись о способности кинокамеры говорить правду.

Рядом катят сервировочный столик с напитками. Макгрегор заставляет ее распить с ним одну из мини-бутылочек шампанского, и, разговорившись, неосторожно соскальзывает на профессиональные темы.

— Ты снималась у Амиеля? — спрашивает он.

Джон Амиель — режиссер, создавший в восьмидесятые годы длиннющую сагу «Поющий детектив». Если повнимательнее присмотреться к третьей серии, то можно узнать среди прочих персонажей Стейси, стремительно покинувшую «Грейндж-хилл», сериал, который шел целых пять лет. Там она разгуливает в медсестринском халатике и белых ажурных чулочках, сияя ослепительной улыбкой. В настоящее время Амиель заново находит себя в Голливуде на новом поприще — в качестве постановщика боевиков. В его «Западне» Стейси должна была сыграть ту самую роль, которую впоследствии перехватила у нее Кэтрин Зета-Джонс.

— Что-то помешало, — говорит Макгрегору Стейси, глядя на него огромными, лукавыми, хотя и сильно ввалившимися глазищами, все еще не утратившими своего неповторимого блеска.

То, что она согласилась приехать сюда, то, что будет делать здесь, — ужасная ошибка. Положение усугубляется тем, что даже своего агента Стейси не может ни в чем обвинить. Разве не она сама стала ломиться в кабинеты кинопродюсеров едва ли не на следующий день по возвращении из Лос-Анджелеса, где лечилась от анорексии? Разве не она требовала работы, внимания прессы и киношного начальства? Разве не умоляла дать, ей шанс проявить себя в той самой иллюзорной жизни, которая столь безжалостно ее сломала?