Егор Белогородский - Прикладное лоховедение

На этом наш вводный курс лоховедения можно считать законченным. Если на его протяжении кому-то показалось, что изложение местами противоречиво, скорее всего это впечатление было правильным. Но связано это не с тем, что объект под названием «лох», которому посвящена данная книга, противоречиво описывается, а с тем, что противоречив сам этот объект описания. Да, лохи внутренне довольно противоречивы. Можно даже сказать, что они буквально сотканы из противоречий. И описание такого объекта с противоречивыми свойствами само обречено быть противоречивым. Фундаментальное противоречие лоха — это принципиальное несоответствие его истинной сущности и его самоидентификации. Лох всегда является лохом, но никогда себя таковым не считает. Иначе он просто не может существовать. Вся лоховская машинка служит только для того, чтобы примирить его жизнь с данным противоречием. А уж на почве этого образуется множество более мелких, частных противоречий. Приведём только некоторые, самые очевидные примеры:

• Лохи хотели бы быть особенными, но постоянно сверяются с нормой, чтобы ей соответствовать.

• Лохи хотят не терять благорасположения толпы, но в то же время бросают ей вызов. Если не явно, то внутри себя.

Я жду тебя, мой лох!

• Они искренне верят, что в человеке главное — его личные качества, но личность человека лохи склонны оценивать по его социальному статусу.

• Лохи хотят всё иметь и не хотят ничего делать для того, чтобы этого добиться.

• Они хотят многое уметь и не хотят этому учиться.

• Лохи-мужчины искренне верят, что настоящая любовь у женщин случается не за деньги, и в то же время мечтают, как станут богатыми и тогда их начнут любить женщины.

• Лоханки искренне верят, что любовь — это великое непредсказуемое таинство, но заранее знают, какого мужчину полюбят в будущем, а какого никогда не полюбят.

• Лоханки страстно желают похудеть, но часто так и продолжают хомячить всё что хочется.

И прочее и прочее в таком же роде. При этом лохи и лоханки не чувствуют особого дискомфорта от собственных внутренних противоречий. Лоховские двойные стандарты хорошо помогают им уживаться со своими противоречиями довольно мирно.

Нет никаких сомнений, что лохи эту книгу тоже прочитают. Поскольку она самым бесцеремонным образом вторгается в их область запретного, довольно занимательно их реакцию предсказать. Тем самым продемонстрировать предсказательную силу науки лоховедения, а заодно эту реакцию упредить — что сделает ситуацию ещё интереснее. Итак.

Прежде всего, говорить о какой-то однозначной реакции не приходится. Тут всё будет зависеть от того, насколько надёжно и стабильно у лоха работает его машинка, от её запаса прочности. Если машинка крепка и надёжна как скала, она даже не шелохнётся. Такое запросто может быть. В таком случае лох на свой счёт даже и не почешется, а только довольно посмеётся, как книга ловко и точно описала лохов вокруг — всё то, о чём он и сам не сомневался, но ещё разложила по полочкам с научной педантичностью.

Наиболее убогое и задавленное жизнью лошачьё, если их каким-то образом угораздит данную книгу прочитать, тоже порадуется — потому что, оказывается, несмотря на все внешние признаки, все эти надменные людишки вокруг — такие же лохи. И ещё всё аргументированно так изложено. Эмоциональная реакция такого лоха, если выразить её словами, будет следующая: «Они такие же лохи, как и я, а значит я сам не лох!». Да-да, не удивляйтесь, логика лохов работает именно так. В общем, в случае самых жалких лошков данная книга ещё и поможет в работе их лоховским машинкам.

В остальных случаях лохи ощутят беспокойство, явственно уловив, что речь идёт про них. Далее возможны три варианта поведения, назовём их условно маскировка, агрессия и возражение.

В случае маскировки лох, как ему велит его машинка, будет пытаться самого же себя обмануть собственным же поведением. То есть он быстро смекнёт, что проявлять беспокойство при прочтении этой книги — признак лоховства, и будет изображать, что никакого беспокойства он вовсе не испытал. Чтобы самому же в это поверить. Для пущей убедительности ещё с прочитанным нарочито согласится: «клёво написано», или «всё правильно», или «очевидные вещи, я это и сам давно знал». А чтобы отогнать одолевающие сомнения, ещё и ухватит по ходу текста парочку обоснований, почему изложенное в книге к нему не относится. Делается это методом исключающего критерия. Встретив в книге какой-то частный пример проявления лоховства, такой лох радостно отметит: «Я так не делаю». «Не держу домашнее животное» или «Ни разу в жизни не брал кредит» — и всё, уже, как будто, книга не про него.