Джим Томпсон - Алкоголики

— Талантах мозгового хирурга?

Доктор Пертборг сжал губы и надул щеки, став на мгновение похожим на большую рассерженную жабу. Однако быстро справился с раздражением. И продолжил беседу в приветливом тоне, в котором, впрочем, звучал некий мягкий упрек.

— Любовь, — произнес он с выражением, — вот что нужно нашему мальчику, доктор. В конце концов — а я знаю, что в этих вопросах вы вовсе не такой невежда, каким хотите казаться, — что еще мы можем для него сделать? Как часто люди, перенесшие лоботомию, возвращаются к нормальной жизни, даже будучи под наблюдением самых известных специалистов? Довольно редко, верно? Нам известны данные, доктор, — масса неудачных исходов и весьма мало, прискорбно мало успешных результатов. Поэтому давайте поступим с ним, как нам велит сердце. Оставим его здесь, в лоне семьи, и дадим ему... — Доктор Пертборг запнулся и холодно спросил: — Я сказал что-нибудь смешное, доктор?

— Да нет, что уж тут смешного, — возразил доктор Мэрфи. — Согласен, показатель выздоровления после префронтальной лоботомии крайне низок. Как психиатр, я считаю, что подобная операция не дает никаких гарантий. Тем не менее...

— Но у нас не было выбора, доктор.

— Не вполне уверен, но давайте не будем об этом. Хамфри перенес операцию. Сейчас ему надо дать шанс. И он может получить его только там, где его оперировали. В клинике «Пейн-Гволтни» в Нью-Йорке.

— Не согласен с вами, доктор.

— Да нет, согласны. Но это не важно. У нас здесь тоже есть хорошие специалисты. Позвольте мне пригласить кого-нибудь из них.

— Нет, — отрезал доктор Пертборг.

— Тогда давайте я позову неспециалиста. Любого практикующего врача с хорошей репутацией.

— Нет.

— Нет, — мрачно кивнул доктор Мэрфи. — Вы не можете допустить, чтобы на похоронах Хамфри присутствовал какой-нибудь шарлатан: рано или поздно разразится скандал. Вам нужен хороший человек, который ни под каким видом не ввяжется в это дело.

— Полноте, доктор, — жестко улыбнулся доктор Пертборг. — Один хороший человек уже ввязался в это дело. Это вы. Один из лучших терапевтов в этом благословенном штате. Откровенно говоря, я несколько удивлен, даже огорчен его отношением к делу, этой суетой вокруг неизбежного. У меня есть все основания считать, как мне кажется, что мы уже обо всем договорились.

— Вы меня застигли врасплох, — кивнул доктор Мэрфи. — И, кроме того, не буду отрицать, предложение весьма соблазнительное. Мне остается либо принять его, либо отказаться от своей работы здесь.

— И очень нужной работы, доктор. Полезной. Жизненно важной.

— Согласен. Поэтому мне нелегко сказать вам то, что я обязан сказать. Я отказываюсь от этого пациента. Или вы сразу же забираете Хамфри, или я сам его отсюда удаляю.

— Но, — побледнел доктор Пертборг, — как я могу! Вы не можете так поступить, доктор!

— Почему не могу? Что мне помешает перевести его в окружную больницу?

— В окружную больницу! — Доктор Пертборг с трудом взял себя в руки. — Доктор, а вы... мне казалось, мы не поскупились, но... все дело в деньгах?

— Все дело в ответственности. Либо я разделяю ее с каким-нибудь порядочным профессионалом, либо выхожу из игры.

— Но вы же сказали, что никто... А у вас есть кто-нибудь на примете, доктор? Я не уверен, что это пойдет мистеру Ван Твайну на пользу, но если вы предложите кого-то сами...

— А вы можете предложить?

— Я? Не просить же моих консультантов!

Доктор Мэрфи усмехнулся:

— Им это неудобно, да? Слишком хороши для таких дел? А мне в самый раз.

— Нет, нет! Просто я не знаю никого, кто имел бы необходимую квалификацию. Но если вы кого-нибудь...

— Я надеялся, что такой человек найдется. По правде говоря, я был настолько в этом уверен, что взял на себя смелость составить вот этот документ.

Он перевернул листок бумаги, лежащий на столе, и подвинул его к доктору Пертборгу. Доктор осторожно поднял бумагу.

— Хм... — откашлялся он, — я считаю, что это совершенно излишне, доктор. В этом нет никакой необходимости. Ведь совершенно очевидно, что мистер Ван Твайн был помещен к вам с моего полного согласия. Ни у кого даже тени сомнения не возникнет, что вы действуете по нашему поручению.

— Но вы почему-то не хотите засвидетельствовать его в письменной форме.

— Но такое свидетельство есть. Чек на ваше имя и является таким документом!

— Но в моей отчетности он не фигурирует, — возразил доктор Мэрфи. — Договоренность у нас выходит односторонняя. Я обязуюсь помочь Хамфри за пятнадцать тысяч долларов. То есть я обещаю и получаю плату за услуги, которые, возможно, не смогу предоставить. Вы с Ван Твайнами вне подозрений. Вы полагаетесь на данное мной слово — только мной, и никем больше, — а я вас подвожу. Нет уж, доктор Пертборг, это не для меня.