Джим Томпсон - Неудачник

Мне с трудом удалось остановить его и заставить выслушать себя. Он слушал, сочувственно кивая; и мне показалось, что его радость от встречи несколько увяла, но я отнес это к своей повышенной чувствительности. Он не сделал и не сказал ничего такого, и я не сомневался, что он окажет нам помощь, о которой я попросил.

Разумеется, он мне поможет, заявил он. Это было бы только справедливо. Он так счастлив меня видеть, даже при таких неблагоприятных обстоятельствах, и хотел бы также увидеться с мамой и Фредди. За ним вот-вот должна заехать машина, и по Дороге мы поговорим и вспомним добрые старые времена.

Мы поехали с ним в такси на окраину города. Так же тепло, как и меня, он приветствовал маму и сестренку. Потом рядом с нами остановилась его машина — двенадцатицилиндровый «паккард» с шофером — и он с сожалением распрощался.

Сунув мне в руку банкнот, он уселся в свой лимузин, который тут же влился в поток движения. Я поглядел на скомканный банкнот и молча протянул его маме. Она так и застыла на месте, недоумевающе рассматривая его, когда я залезал в машину, и я вздрогнул от боли — таким несчастным выглядело ее лицо.

— Это какая-то ошибка, — медленно сказала она. — Ты не думаешь, Джимми, что он просто ошибся?

— По отношению к друзьям, к людям, которые тебе небезразличны, не проявляют небрежности, — возразил я.

— Почему мы не едим? — опять заныла Фредди. — Этот человек дал нам целых пять долларов.

Больше нам не к кому было обратиться. Больше нам некого было просить о помощи. Мои престарелые дедушка с бабушкой не могли оплатить расходы на дорогу. Им и без того было бы трудно несколько месяцев содержать маму и Фредди. Папа, остававшийся в Техасе, не имел средств. Моя замужняя сестра Максин была на гастролях со своим женским джаз-бандом и получала хорошие деньги. Но мы понятия не имели, где она могла быть и как с ней связаться.

В авторемонтной мастерской за восемь долларов мне укрепили штоки. Мы покинули Оклахому-Сити, съев на обед черствые булочки с корицей. Нам ничего не оставалось делать, как ехать дальше. Мы не могли оставаться в этом городе и не могли возвратиться назад, поэтому двинулись вперед.

Штоки разболтались, едва мы отъехали от города. К тому моменту, когда мы достигли Гутри, что находится в тридцати милях от Оклахома-Сити, мотор снова начал кашлять и чихать, перегрелся и еле тянул. Кое-как мы протащились через городок и с натужным пыхтением доползли до длинного холма на его окраине. Не успели мы одолеть его гребень, как откуда-то сбоку вылетел грузовик и на всей скорости ударил в мой несчастный «форд».

Кузов грузовика до отказа был набит дорожными рабочими, которые, в свою очередь, были по горло полны пивом. Грузовик шаркнул по нашему боку, врезался в телеграфный столб и дважды перевернулся. Всех рабочих выбросило из кузова, к счастью, они отделались легкими царапинами и синяками, но сам грузовик здорово пострадал. Мы остались целыми и невредимыми, и, не считая оторванных крыла, разбитой фары и лопнувшей шины, наша машина тоже вышла с минимальными потерями из этого столкновения.

Люди пришли в себя и начали искренне извиняться. Они признали, что авария произошла по их вине, и готовы были все исправить. К сожалению, у них не было ни страховки, ни денег, поскольку они все истратили на пиво, но если они хоть чем-то смогут помочь...

Я придумал только один вариант, и они с радостью согласились. Кое-как сцепив обе машины, мы скатились вниз, вернулись в городок и добрались до гаража. Там они оставили нас на попечение двух механиков. С их машины на мою переставили коленчатый вал с его принадлежностями, а также аккумулятор, фару, колесо и разные другие запчасти.

Работа заняла целый день и назавтра до самого полудня. Счет составил сорок один доллар. Разумеется, я не мог его оплатить, что и доказал, вывернув наизнанку карманы перед управляющим. Но я указал, что в остающейся в гараже разбитой машине рабочих находится еще множество всяких запасных частей, которые могли бы покрыть убытки по ремонту моего «форда». Он мрачно принял от меня те деньги, которые у меня оставались, наполнил нам бак бензином и с облегчением выпроводил нас.

На ночь мы остановились у дороги, наш ужин и завтрак на следующее утро составляли украденные мною с поля и испеченные на костре кукурузные початки. На другой день, едва мы пересекли границу штата Канзас, у нас кончился бензин. Я занял немного у проезжавшего водителя («Только для того, чтобы доехать до ближайшей заправки»). Когда и он закончился, я остановил еще одну машину и сделал еще один заем. Таким образом мы пересекли Канзас — по десять, двенадцать, пятнадцать миль за раз.