Хорхе Борхес: Буддизм

Все, что я сегодня рассказал, фрагментарно. Было бы абсурдным, если бы я изложил религиозное учение, которому я посвятил столько лет и которое я практически до сих пор слабо пониманию, с целью продемонстрировать музейный экспонат. Для меня буддизм – не музейный экспонат, а путь к спасению. И не только для меня, но и для миллионов людей. Буддизм – самая распространенная в мире религия, и, по-моему, я был достаточно почтителен к нему в моей сегодняшней лекции.

Текст одной из лекций Борхеса, прочитанных им накануне своего восьмидесятилетнего юбилея. Лекционная деятельность Борхеса началась в 1946 г., когда правительство Перона лишило его скромной должности помощника по каталогу в библиотеке Мигель Канэ и он был вынужден искать другой заработок. Поддержки от общества аргентинских писателей ждать не приходилось: Перон его разогнал. Борхесу предложили должность инспектора по птице на буэнос-айресских рынках. Акция была варварской – к тому времени у него начало катастрофически падать зрение, а Европа еще не издавала огромными тиражами его книги. На лекции в аудитории Колехио Либре де Эстудиос Супериорес за Борхесом наблюдал полицейский. Преодолевая неимоверное смущение, Борхес говорил о поэзии английских романтиков – Вордсворта и Колриджа. Коллеги и близкие друзья Борхеса – Сильвина и Виктория Окампо, Адольфо Бьой Касарес – выхлопотали для него цикл выступлений в Аргентине и Уругвае. Эти выступления стали основой учебного курса по истории английской литературы («От «Беовульфа» до Бернарда Шоу»), прочитанного им в 50-е гг., когда он стал профессором англо-американской литературы столичного университета. В 50 – 60-е гг. Борхес прочитал, пользуясь его выражением, «слишком» много лекций в Йельском, Оксфордском и Гарвардском университетах, а также в Риме, Париже и Иерусалиме. Лекции, собранные в настоящем издании, вошли в книгу «Siete noches», название которой мы переводим как «Семь ночей творения», поскольку буквальное «Семь вечеров» не дает аналогии с семью днями творения. Текст выступлений, записанный Роем Бартоломью, перед опубликованием был тщательно выверен Борхесом.

«Буддизм» был прочитан 6 июня 1977 г. со сцены театра Колизей (Буэнос-Айрес). Впервые опубликован в SN, 77 – 97. Перевод выполнен по этому изданию. Впервые по-русски: Атеистические чтения. M, 1989,.V, 18 (с сокращениями).

Колесо дхармы – т. е. текст учения: дхармой буддисты именуют свод законов (текстов), излагающих религиозный канон

Т. е. от VI – V вв. до н. э.

Речь идет об учении ортодоксального буддизма, изложенном в кодексе «Трипитака» (записан в I в. до н. э.) и считающем дхарму (учение) единой и не зависящей от степени подготовки воспринимающего.

Борхес имеет в виду ставшую крылатой реплику Стивена Дедалуса (JoyceJ. Ulysses. N. Y., 1977. P. 40).

По преданию, место обитания бога Шивы; один из важнейших центров паломничества буддистов.

При подготовке лекции Борхес пользовался книгами Германна Ольденберга «Будда» (1881) и Пауля Дейссена «Поздневедическая философия в Индии» (1922). Жизнь Будды он пересказывает по Ольденбергу (Oldenberg H. Buddha: sein Leben, seine lehre, seine gemeinde. Berlin, 1881. S. 73 – 207); мифологические сюжеты (в том числе и сюжет о слоне. S. 127) – по Дейссену (Deussen P. Die nachvediche Philosophie der Inder. Leipzig, 1922. S. 125 – 145).

Бодхи – букв, «пробуждение» (санскр.); по мнению Л. Э. Мялля, «составная часть сложных слов, обозначающих объекты, вблизи которых Шакьямуни достиг духовного просветления» Мифы народов мира. М., 1987. Т. I. С. 181.

Ср. с лингвистическими разысканиями Борхеса вокруг этимологии слова «кошмар» в лекции «Страшный сон».

Кошмар (англ.).

Речь идет о фр. 66 по Дильсу-Кранцу: «Гераклит полагает, что огонь – единственный элемент и что из него возникла Вселенная» (фр. 82 по Лебедеву) (Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. I. С. 239).

Ок. XV – XVI в.; ламаизм – синкретическая буддийская доктрина, выросшая из махаяны и народных верований Тибета, Монголии и Бурятии.

Имеется в виду школа в буддизме; сложилась в первых веках до н. э. из раннебуддийской школы махасангиков. Для махаяны характерны универсальные (в отличие от хинаяны) идеи освобождения: все существа могут достичь состояния будды (мысль, близкая к христианскому гуманизму Оригена).