Марк Твен - Школьная горка

— А, ясно Его обнаружил у индейцев сэр Уолтер Рэли [12], я читал об этом в школе. Теперь все понимаю.

Сорок четвертый наклонил свечу и прикурил; Хотчкис смотрел на него в замешательстве.

— Ты читал об этом? Видит бог! Сдается мне, ты знаешь только то, что прочитал в школе. Так как же, разрази меня гром, ты родился и вырос в штате Миссури и никогда…

— Но ведь я нездешний. Я иностранец.

— Да ну! А говоришь, как образованный житель здешних мест, даже без акцента. Где же ты рос?

— Сначала в раю, потом в аду, — простодушно ответил мальчик.

Хотчкис выпустил из одной руки стакан, из другой — трубку и, чуть дыша, с глупым видом уставился на мальчика. Наконец он неуверенно промямлил:

— Я полагаю, пунш с непривычки, всякое бывает, может, мы оба…— Хотчкис замолчал и только хлопал глазами; затем, собравшись с мыслями, сказал: — Не мне судить об этом, все слишком загадочно, но как бы то ни было, мы запируем на славу. С точки зрения сторонника сухого закона…— Хотчкис наклонился, чтоб снова наполнить стакан и набить трубку, и понес нечто бессвязное и невразумительное, а сам тем временем украдкой поглядывал, поглядывал на мальчика, пытаясь успокоить свой потрясенный и взбудораженный ум и обрести душевное равновесие.

А мальчик был спокоен, он мирно курил, потягивал виски и всем видом выражал довольство. Он вытащил из кармана книгу и принялся быстро листать страницы.

Хотчкис присел, помешивая новую порцию пунша, и не сводил с Сорок четвертого задумчивого и встревоженного взгляда. Через одну-две минуты книга легла на стол.

— Теперь мне все понятно, — заявил Сорок четвертый. — Здесь обо всей написано — о табаке, спиртном и прочих вещах. Первое место отводится шампанскому, а лучшим табаком признается кубинский.

— Да, и то, и другое — своего рода драгоценность на нашей планете. Но я что-то не узнаю этой книги. Ты принес ее сегодня?

— Да.

— Откуда?

— Из Британского музея.

Хотчкис опять сконфуженно заморгал глазами.

— Это книга новая, — пояснил мальчик — Она лишь вчера вышла из печати.

Снова сконфуженное моргание Хотчкис принялся было за пунш, но передумал, покачал головой и опустил стакан. Потом открыл книгу якобы для того, чтобы глянуть на обложку и шрифт, но тут же захлопнул ее и отложил в сторону. Он разглядел штамп музея, датированный вчерашним днем. С минуту Хотчкис нервозно копошился с трубкой, потом поднес ее дрожащей рукой к свече, просыпав при этом часть табака, и смущенно спросил:

— Как ты достал эту книгу?

— Я ходил за ней в музей.

— Боже правый, когда?

— Когда вы наклонились за трубкой и стаканом

Хотчкис застонал.

— Почему вы издаете этот странный звук?

— По-по-потому что я боюсь.

Мальчик потянулся к нему, тронул дрожащую руку и мягко сказал:

— Вот так. Теперь все прошло.

Беспокойство исчезло с лица старого поборника сухого закона, и он произнес с чувством огромного облегчения и довольства:

— Я весь трепещу, ликование пронизывает меня Восхитительно! Ликует каждая клеточка, каждый волосок — это колдовство! О, волшебник из волшебников, говори со мной, говори! Расскажи мне обо всем.

— Разумеется, если вы хотите.

— О, это чудесно! Только сначала я разбужу старуху Рейчел, мы перекусим и сразу почувствуем себя славно и бодро. Я едва на ногах держусь, да и ты, полагаю, тоже.

— Подождите. Нет нужды ее будить. Я сам что-нибудь закажу.

Дымящиеся блюда стали опускаться на стол; он был накрыт в минуту.

— Все как в арабской сказке. И теперь я не чувствую страха. Сам не знаю почему, наверное, из-за магического прикосновения Но на этот раз не ты принес эти блюда; ты никуда не исчезал, я наблюдал, за тобой.

— Да, я послал своих слуг.

— Я их не видел.

— Можете увидеть, если захотите.

— О, я бы все отдал за это!

Слуги сделались видимыми; они заполнили всю комнату. Ладные они были ребятишки — маленькие, алые, словно бархатные, с короткими рожками и острыми хвостиками; те, что стояли, стояли на металлических пластинках, те, что сидели — на стульях, кружком на диванчиках, на книжном шкафу, — дрыгая ногами, тоже подложили под себя металлические пластинки.

— Предосторожность, чтобы не опалить мебель, — спокойно пояснил мальчик, — они только появились и еще раскалены.

— Это маленькие дьяволята? — спросил Хотчкис слегка сконфуженно.

— Да.

— Настоящие?

— О да, вполне.

— Им здесь не опасно?

— Нисколько.

— А мне можно их не бояться?