Торнтон Уайлдер: Каббала

Миссис Рой, которой предстояло попросить мисс Грие о столь великом одолжении, желала знать, не существует ли ответной услуги, которую она была в состоянии оказать.

Такая услуга существовала.

Ни одно произведение искусства, относящееся к какому-либо из классических периодов, не могло покинуть страну без обложения колоссальным налогом на экспорт. Спрашивается, каким же образом вышедшая из-под кисти Мантеньи «Мадонна со Св. Георгием и Св. Еленой» попала, миновав таможню, в Актовый зал колледжа Вассар? 11Последний раз это полотно видели три года назад в собрании обедневшей княгини Гаэта, там оно, как утверждалось в ежегодных докладах министра изящных искусств, и пребывало, хотя поговаривали, будто его уже предлагали музеям Бруклина, Кливленда и Детройта. Полотно переходило из рук в руки шесть раз, однако торговцев картинами, ученых мужей и музейных хранителей больше занимал вопрос, вправду ли левой ноги Св. Елены коснулась (как утверждает Вазари) кисть Беллини. В конце концов картину купила жившая в Бостоне сумасшедшая старуха-вдова в сиреневом парике, завещавшая ее (вместе с тремя поддельными Боттичелли) этому самому колледжу, с которым вдову, хотя бы по той причине, что она и писать толком не умела, могло связывать лишь одно – место в совете попечителей.

В Риме министр изящных искусств, прослышав о завещании, впал в отчаяние. Как только новость станет известной, его положение и репутация пойдут прахом. Никакие титанические труды, предпринятые им для блага отечества (exempli gratia 12: он в течение двадцати лет препятствовал раскопкам в Геркулануме; он разломал фасады двадцати великолепных соборов эпохи барокко в надежде найти под ними окно тринадцатого века и так далее, и тому подобное), ничем ему не помогут, когда в римской прессе разразится буря. Все верноподданные итальянцы страдают, наблюдая, как принадлежащие стране художественные сокровища уплывают в Америку; граждане только и ждут какого-либо предлога, чтобы разорвать на куски государственного служащего и тем ублажить свою уязвленную гордость. Американское посольство уже мучительно искало удовлетворительного со всех точек зрения выхода из создавшегося положения. Ждать от Вассара, что он вернет картину или уплатит штраф за контрабандный вывоз ее, не приходится. Завтра же утром римские газеты начнут расписывать в редакционных статьях американских варваров, крадущих у Италии плоть от плоти ее, посыплются имена Катона, Энея 13, Микеланджело, Кавура 14и Святого Франциска. Римский Сенат примется заседать, обсасывая деликатную ситуацию, разрешение которой Америка вверила итальянской любезности.

Надо сказать, что мисс Грие тоже принадлежала к числу попечителей Вассара. Ей отводилось лестное место в длинных процессиях, каждый июнь проплывающих среди солнечных часов и имеющих образовательное значение кустарников. Она готова была уплатить пеню, но не раньше, чем ей удастся утихомирить отцов города. Для чего требовалось, чтобы должным образом проголосовал комитет, которому предстояло заседать как раз в этот вечер. Комитет состоял из семи членов, поддержкой четверых она уже заручилась; трое других были клерикалами. Между тем, чтобы закрыть вопрос и соблюсти при этом интересы княгини Гаэта, требовалось единогласное решение.

Если бы миссис Рой незамедлительно спустилась и села в автомобиль, она бы успела доехать до Американского Колледжа на площади Испании и переговорить с милейшим и всеведущим отцом О'Лири. Акустика в Церкви просто волшебная! Еще до десяти часов вечера голоса клерикалов были бы благополучнейшим образом поданы в пользу примирительного решения. Задача мисс Грие состояла в том, чтобы, сидя за чайным столом, подробным образом разъяснить все это миссис Рой и вскользь намекнуть на неупоминаемое всуе деяние, которое она, мисс Грие, способна совершить в благодарность за такую услугу. Выполнение задачи осложняла необходимость иметь твердую уверенностью, что ни мадам Агоропулос, ни супруга посла (мужчины не в счет) не заметят происходящего у них на глазах тайного сговора. По счастью, супруга посла не понимала беглого французского, а мадам Агоропулос, женщину сентиментальную, удавалось раз за разом отвлекать от главной темы мелкими подачками в виде красивых и чувствительных фраз.

Эти несколько карт мисс Грие разыграла с осмотрительностью и точностью игрока, обладающего безупречной техникой. Она обладала качеством, которое странным образом примешивается к прямоте, присущей великим монархам, качеством, особенно заметным в Елизавете и Фридрихе – способностью доводить угрозы точно до той грани, на которой они побуждают человека к действию, не обращая его во врага. Миссис Рой мигом поняла, чего от нее ждут. Она уже много лет составляла комитеты и мирила разобиженных кардиналов и преданных Церкви итальянских политиков; торговля влиянием была ее каждодневным уделом. Сверх того, и радость воздействует на ум благотворнейшим образом, а миссис Рой чувствовала, что развод становится для нее близкой реальностью. Она вскочила на ноги.