Томас Гарди - Тэсс из рода д'Эрбервиллей. Джуд Незаметный

Уэссекс — многогранный и многозначительный образ, созданный поэтическим воображением на реальной основе общенациональной, местной и семейной истории в итоге непосредственных наблюдений и глубоких раздумий писателя над судьбой сельской Англии. Уэссекс — неповторимый мир и многовековой уклад, истоки которого обозначаются в далеком-далеком прошлом, а расцвет приходится на времена «старой веселой Англии», когда в национальной истории огромную роль играли вольные землепашцы, «гордые йомены». О них с особым чувством теплоты писал Шекспир, к которому Гарди обращается с неизменным постоянством — делает на него ссылки, цитирует, вспоминает не от случая к случаю, а хранит в памяти как живой образец. Шекспировские слова стоят в эпиграфе к роману «Тэсс из рода д’Эрбервиллей», выражая пафос лирического отношения автора к героине. Сам Гарди в романе «В лесном краю» (1887), предшествующем «Тэсс» и «Джуду», рассказал драматическую историю «последнего йомена», как он назвал своего героя Джайлса Уинтерборна, обездоленного и бессмысленно погибающего, «последнего из могикан» старой английской деревни, простого парня, рыцаря любви и чести… Уэссекс — это прочная традиция, поэтически окрашивающая размеренный быт, это медленно, едва заметно от века к веку меняющийся ландшафт, это нечто устойчивое, глубоко вкоренившееся, не терпящее поверхностной прикрепленности к почве, чуждое кочевому настроению и суетности, каковые владеют теми персонажами Гарди, которые оторвались от Уэссекса или заранее противостоят ему. Уэссекс раскрывается перед читателем в трагическом столкновении с разрушающей его силой. Пользуясь словами поэта-соотечественника, Томаса Грея, Гарди метафорически называет ее «обезумевшей толпой». В переводе на язык социологической публицистики это будет означать «торгашество», «буржуазное хищничество» и целый комплекс индивидуалистических переживаний и вожделений, порожденных бытом капиталистического города. Конфликт, лежащий в сюжетной основе романов Гарди, само развитие сюжета, развитие всего цикла с усложняющейся от романа к роману проблематикой, в конечном счете определяется этим столкновением. Однако смысл всего происходящего, возбуждающий непосредственный читательский интерес, раскрывается через характеры.

В первом произведении названного цикла, в романе «Под деревом зеленым», еще нет ярко очерченных индивидуальностей, ведущих героев, на которых бы сосредотачивалось преимущественное внимание. Есть выразительные, вызывающие любопытство персонажи, но они более интересны не в самостоятельном и независимом существовании, а как части целого, в совокупности, как коллективный характер, сформированный устойчивой и более или менее однородной средой, сохранившей еще стародедовские нравы и обычаи. Постепенно из общей среды начинают выделяться приметные фигуры, пока, наконец, в «Мэре Кэстербриджа», четвертом романе цикла, в центре событий не оказывается «человек с характером», бывший батрак, затем мэр города Кэстербриджа, а затем снова батрак Майкл Хенчард — один из самых значительных образов, созданных писателем.

В тот день, когда начал печататься «Мэр Кэстербриджа», второго января 1886 года, Гарди записал в дневнике, что его особенно заботит создание характеров, что «в конце концов» главное — правдоподобие характеров, а не правдоподобие событий. Из этого не следует, что Гарди относился к строению сюжета как к чему-то третьестепенному. Он поддерживал мнение, что сюжет, как слаженная система событий, должен удовлетворять требованию занимательности, держать читателя в напряжении. Только, полагал он, выбор событий не следует делать произвольным и самоцельным.

Критика отмечала, и не без основания, промахи Гарди в сюжетосложении, указывая на скопление случайностей, неоправданные совпадения и мелодраматизм эффектов. Эти промахи явственны, однако стоит вместе с тем обратить внимание и на то, что появляются они в известной системе, подчиняясь не просто авторскому произволу, но принципу.

«Случай» у Гарди в этих его романах редко оказывается счастливым, он более тревожит, чем радует, обычно сулит печальные перемены, обнажая трагическую основу жизни. Жизнь столкнула и тут же надолго развела Тэсс и Энджела, и «две половины совершенного целого не встретились в должный момент… В результате этого досадного промедления возникли потрясения, тревога, разочарования, несчастья, катастрофы…»