Владимир Набоков - Дар. II часть

Первая страница тетради с рукописью Владимира Набокова «Дар. II часть». Предоставлена А. Бабиковым. Публикуется впервые.

© The Estate of Vladimir Nabokov

© The Estate of Vladimir Nabokov, 2015.

© Андрей Бабиков (публикация, подготовка текста и примечания), 2015.

«О, нет, — ответила Зина. — Книги, романы».

Кострицкий [2] Этот персонаж (Михаил Михайлович) назван по имени русского писателя Михаила Дмитриевича Кострицкого (1887—после окт. 1941), путешественника, автора исторических и приключенческих книг. Известно, что в 1939 году Кострицкий жил в Фергане, в 1941 году был осужден Военным трибуналом войск НКВД (Русские писатели 1800—1917. Биографический словарь. Под ред. П. А. Николаева. Т. 3. М., 1994. С. 106). Совпадение имени и фамилии едва ли может быть случайным, поскольку избранный Кострицким псевдоним, М. Д. Ордынцев-Кострицкий, под которым он приобрел известность до революции, сближается с фамилией Федора Годунова-Чердынцева. или вроде Кострицкого ухмыльнулся, показав розовую дыру вместо резца:

«Видите ли, жизнь у нашего брата так складывается, что русская книжка, как таковая, попадается не часто. Имя, конечно, слыхал, но...»

Тут, разведя руками, он заодно потянулся к пепельнице [3] Вычеркнуто: «отряхнул папиросу». ; основательно, аккуратно, даже с каким-то черным шиком обкусанные ногти говорили о долгих часах [4] Было: «годах». ужасного досуга.

«А дяде Борису я писал, и неоднократно. [5] Далее следовало: «Очень приятно будет, если переселится в Париж». Между прочим, вот умница! Я всегда поражался, сколько этот человек знает, и как интересно, как внушительно... С вашей мамой зато я, к сожалению, не встречался. [6] Вычеркнуты другие варианты: «с вашей матушкой, ее-то я вовсе не знаю или, может быть, мельком видел в детстве»; «Вот с вашей матушкой... позвольте, нет, кажется, ни разу не довелось встретиться, если мне память не изменяет, что к сожаленью [...]». Да и вообще, все это было весьма и весьма давно. Работа у вас есть?»

«Какую же вы ищете работу?» [7] Вычеркнуто: «Вы давно безработный?»; «Так вы безработный ». — спросила Зина, усиленно стараясь побороть брезгливость и заставить себя предложить ему чаю. [8] Вычеркнуто продолжение: «но таких встречаешь, должно быть, в часы мужского приема в желтом <���кресле?> [...]». Далее Федор назовет его «сифилитическим прохвостом».

Он вдохнул последнюю порцию дыма и, испустив его, занялся истреблением окурка, причем все черты его страшно худого испитого лица [9] Вычеркнуто продолжение: «в серых симметричных пятнах — брился таким он, видимо [...]». исказились бессмысленным минутным напряжением.

«Всякую и всяческую, — сказал он. — Но это не важно. Есть у меня одна страсть и даже, если хотите, профессия. Это — политика. Кое-что я уже наладил, имеются у меня даже... ну не последователи, а, скажем скромно, единомышленники... Но увы, нет ни органа, ни помещенья, ни средств. Я дяде Борису писал об этом в Копенгаген, но — увы, оттуда ни ответа, ни привета, а чем это объяснить? В первую голову: халатност<���ью>, жеманфишизмом [10] Наплевательство, равнодушие (от фp. je m’en-fichisme). Ср. у А. Белого: «...он любил шансонетку, вино и хорошеньких дам и плевал на все прочее; в „жеманфишизм“ вложил пузо, как в кресло...» («Между двух революций», 1934). русского человека, не понимающего, что без стальной поруки, без огня и меча (Кострицкий поднял кулак), мы в данную эпоху обречены на скотскую смерть. И вместе с тем, ведь — это парадоксально, но это так — ведь я знаю, что дядя Борис, будучи умным человеком, не может не понимать положения».

«Я хочу вас предупредить, — сказала Зина с той грозной веселостью, которая в таких случаях разыгрывалась в ней, — что я с моим вотчимом в прескверных отношениях и совершенно не выношу его идей и речей».

«Ах, да? — сказал Кострицкий. — Ну, знаете, это ваше частное дело. Я сам вот сколько уже лет с ним не видался, допускаю, что он мог очень измениться и перемениться за эти годы. Но меня огорчает, что, по вашим словам, ваш муж так далек от политики. Не представляю, как это возможно в наши дни».

Он замолчал и раза два птичьим тиком (у кого это было так?) натянул жилу на тощей шее, странно кривя рот. Темно-голубая, с зыпом [11] Застежка-молния (от анг. zip). Зачеркнуто: «с молнией». , рубашка казалась ему широка, черный костюм лоснился, башмаки были в трещинках, но здорово вычищены. [12] Вычеркнуто продолжение: «ничем, кроме быть может широкой переносицы да формой глаз он не был <���похож на Щеголева?>».