Анатоль Франс - 1. Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга.

Но если для аббата Куаньяра нежный и чувственный Франциск был прибежищем от горьких разочарований социальной жизни, то для героев «Красной лилии» чувственная радость бытия обнаруживает свою непоправимую двойственность. Любовь Терезы и Дешартра, которую Франс изобразил как прелестное цветение чувственности, сама себя уничтожает в ревности — неизбежном спутнике такой любви.

Поиски положительных начал жизни, на которые мог бы опереться человек, уйдя от оскорбительной для человеческого достоинства лживой суеты буржуазного бытия, не приводят таким образом ни к счастью, ни к покою, — таков заключительный смысл истории любви Терезы и Дешартра.

Итак, стремление к чувственной радости, благословляемое одним из «двух лучших друзей страждущего человечества», как Жером Куаньяр называл Франциска и Эпикура, все же оказалось не в состоянии помочь героям «Красной лилии» построить их счастье за пределами отвратительного мира лживых министров, продажных депутатов и наглых генералов.

Вышедшая в один год с «Красной лилией» новая книга Франса «Сад Эпикура» вдохновлена была другим из двух «друзей страждущего человечества» — Эпикуром. Но как не похож Эпикур этой книги на подлинного, исторического Эпикура!

Начиная с «Преступления Сильвестра Бонара» Франс в изобилии приводил в своих книгах всевозможные беседы, размышления, суждения на самые разнообразные темы, нередко оставляя в стороне развитие фабулы и сосредоточивая свое, художественное внимание не на столкновении человеческих интересов, воль и судеб, а на столкновении идей. В «Саде Эпикура» такой материал дается в чистом виде, без примеси какой-либо фабульной мотивировки. «Сад Эпикура» — это книга размышлений, охватывающая в своем замысле самые устои человеческой жизни, самые устои всякой жизни, устои мироздания. Среди множества миров наша Земля представляется писателю просто лишь каплей грязи. Люди представляются Франсу жалкими существами. Их цивилизация осуждена на гибель, как осуждена на гибель и наша планета: «Когда погаснет солнце, а это произойдет неминуемо, людей давно уже не будет. Последние представители человечества сравняются с первыми в невежестве и нищете. Они позабудут все искусства и все науки…» Подлинный Эпикур, которого Маркс называл древнегреческим «просветителем», стремился освободить человечество от страха смерти, — в «Саде Эпикура» звучит характерный для Франса призыв к спокойному наслаждению жизнью, но нередко звучит здесь и пафос безнадежности.

В книге новелл «Колодезь святой Клары» (1895) заметно исчезает из творчества Франса то наивное очарование средневековых легенд, какое, причудливо сочетаясь с иронией, как бы давало отдых писателю-сатирику. В мир ребячливых итальянских художников XV века, в мир простодушных монахов, изображаемый Франсом в «Колодезе святой Клары», проникает гротескное и трагическое начало. Недаром и один из важнейших рассказов сборника носит заглавие «Человеческая трагедия». Трагическим гротеском встает здесь образ монаха фра Джованни, уже неспособного вернуться к наивной вере и в душевной муке благословляющего сатану за то, что тот даровал ему мучительную радость познания мира. Буффонадой оборачивается в новелле «Веселый Буффальмако» наивная вера художника Андреа Таффи, ученики которого инсценировали вознесение его на небо при помощи искусно сооруженного блока. Вспомним по этому поводу, что еще в «Красной лилии» столь любимый Франсом образ Франциска Ассизского тоже вступает в сочетание с резким гротеском, когда поэт-чудак Шулетт совершает благочестивое паломничество в Ассизи на литературный гонорар за порнографическую книгу «Коварные ласки».

Так в произведениях первой половины 90-х годов все нарастает тревога и неудовлетворенность в художественном сознании Франса.

Между тем во Франции росла и росла новая социальная сила — пролетариат. В 1880 году была создана французская Рабочая партия, руководствовавшаяся социалистической программой, в составлении которой принимал участие Маркс. В начале 90-х годов рабочее движение во Франции, несмотря на все свои противоречия и на отсутствие единства, стало расширяться и крепнуть. Участились забастовки и демонстрации. На выборах 1893 года социалисты получили двадцать пять мест в Палате. Вместе с группой Жореса они образовали там значительную социалистическую фракцию.

Франс в эти годы игнорировал рабочее движение. Социальная борьба ему казалась бессмысленной, революцию он отвергал. В «Красной лилии» Дешартр, которому Франс поручает высказывать многие и многие авторские мысли, выступает с краткой и недвусмысленной декларацией. Когда Тереза спрашивает своего возлюбленного о его отношении к Наполеону, Дешартр прямо отвечает: «Сударыня, я не люблю революцию, а Наполеон — это революция в сапогах». С каким-то отчуждением говорит Франс в «Саде Эпикура» о рабочем-социалисте, изображенном на картине Жана Беро «Зал Граффар», хотя вместе с тем и замечает: «глядя на него, сознаешь, что в народе зародилась новая религия».