Альбер Камю: Калигула

Калигула(отрывистым, изменившимся голосом). Я вижу.

Управитель.Мы… То есть…

Калигула(резко). Что вам надо?

Управитель.Мы беспокоились, цезарь.

Калигула(наступая на него). С какой стати?

Управитель.Э-э-э… М-м-м… (Внезапноего осенило; быстро выпаливает.) Но ты ведь знаешь, что должен решить кое-какие вопросы относительно государственной казны.

Калигула(его разбирает неудержимый смех). Казна? Ну как же, конечно, казна — это дело серьезное.

Управитель.Разумеется, цезарь.

Калигула(смеясь, Цезонии). Не правда ли, дорогая, казна — это очень важно?

Цезония.Нет, Калигула, казна — дело второстепенное.

Калигула.Ты просто ничего в этом не понимаешь. Казна имеет огромное значение. Все важно: финансы, общественная мораль, внешняя политика, снабжение армии и аграрные законы. Говорю тебе, все очень серьезно. И все одинаково важно: величие Рима и приступы твоего артрита. Да! Я всем этим займусь. Послушай-ка, управитель…

Патриции подходят поближе.

Калигула.Ты мне верен, не правда ли?

Управитель(укоризненным тоном). Цезарь!

Калигула.Так вот, у меня есть для тебя план. Мы перевернем всю политическую экономию в два хода. Я тебе все объясню, управитель… когда патриции уйдут.

Патриции уходят.

Калигула усаживается рядом с Цезонией и обнимает ее за талию.

Калигула.Слушай внимательно. Ход первый: все патриции, все лица в Империи, владеющие каким-то состоянием — большим или маленьким, это совершенно одно и то же, — принудительно обязываются лишить наследства своих детей и немедленно завещать все государству.

Управитель.Но, цезарь…

Калигула.Я тебе еще не давал слова. По мере наших надобностей мы будем убивать этих лиц в порядке списка, составленного произвольно. При случае мы сможем изменить этот порядок, опять-таки произвольно. И мы все унаследуем.

Цезония(отстраняясь). Что это на тебя нашло?

Калигула(невозмутимо). Порядок казней действительно не важен. Вернее, все казни одинаково важны, из чего следует, что они не важны вовсе. Впрочем, что те, что другие — все виновны. Заметьте, кстати, что грабить граждан напрямую не более безнравственно, чем вводить косвенные налоги через цены на предметы первой необходимости. Управлять — значит грабить, это всем известно. Только способы есть разные. Я буду грабить открыто. Это высвободит низший персонал. (Управителю, резко.) Ты исполнишь этот приказ без промедления. Все римляне подпишут завещания сегодня вечером, а жители провинций — самое позднее через месяц. Разошли гонцов.

Управитель.Цезарь, ты не отдаешь себе отчета…

Калигула.Слушай меня хорошенько, тупица. Если казна имеет значение, тогда человеческая жизнь его не имеет. Это ясно. Все те, кто думает, как ты, должны согласиться с этим рассуждением и полагать, что их жизнь — ничто, коль скоро деньги для них — все. А пока я решил быть логичным, и, поскольку власть принадлежит мне, вы увидите, во что вам обойдется эта логика. Я искореню противоречия и противоречащих. Если надо, начну с тебя.

Управитель.Цезарь, моя добрая воля не подлежит сомнению, клянусь тебе.

Калигула.И моя тоже, можешь мне поверить. Доказательство — что я готов стать на твою точку зрения и счесть государственную казну предметом, достойным размышления. Одним словом, будь мне благодарен, ведь я принимаю твою игру и играю твоими картами. (Помолчав, спокойно.) К тому же мой план гениален своей простотой, поэтому прения прекращаются. У тебя есть три секунды, чтобы исчезнуть. Считаю: раз…

Управитель исчезает.

Цезония.Я тебя не узнаю! Что это, шутка?

Калигула.Не совсем так, Цезония. Это педагогический прием.

Сципион.Но это невозможно, Гай!

Калигула.Вот именно!

Сципион.Я тебя не понимаю.

Калигула.Вот именно! Речь как раз идет о невозможном, вернее, о том, чтобы сделать возможным невозможное.

Сципион.Но в такой игре нельзя остановиться. Это развлечение безумца.

Калигула.Нет, Сципион, это призвание императора. (Откидывается назад с выражениемусталости на лице.) Наконец-то я понял, в чем польза власти. Она дает кое-какие шансы невозможному. Отныне и на все грядущие времена моя свобода безгранична.