Юлия Лоншакова - Фантом улитки

Недалеко от здания биржи располагался небольшой ресторан, где они с Реми имели обыкновение обедать по вторникам. Войдя в зал, она не увидела того, кого ожидала. Непривычно. Она ведь пришла позже обычного времени. Уязвленное самолюбие укололо сердце, задетая гордость и досада вспыхнули в ней. Но решив не менять планов, она стремительно прошла ко всегда свободному столу. Предупредительный управляющий едва успел подскочить и отодвинуть стул.

Сердце лихорадочно билось, пока она ела суп. К десерту она уже умиротворенно наблюдала за двумя жуками и бабочкой на подоконнике, по ту сторону окна. Спинки их отливали бронзой, горели на солнце золотом, жуки-тяжеловесы упрямо смотрели друг на друга, похожие на фараонов в богатых одеяниях. Бабочка, на крыльях которой кружились как в калейдоскопе брызги шампанского, искры фейерверка, фиалки, розы, незабудки, керамические осколки и морская пена, тоже, казалось, наблюдала за ними. Еще одна дева, уже утомленная парижским солнцем.

Подняв глаза, она обнаружила Реми, стоявшего рядом.

– Я отправил багаж на вокзал, надеюсь не опоздать на поезд, – оправдывался он. Всё-таки сердце сразило разум в мучительной схватке.

Равнодушная, она уже не смотрела на него, поправляя белые фрезии в волосах.

Реми едва успел на поезд. Зайдя в купе, с облегчением обнаружил свой багаж. Открыл вместительный саквояж и с удовольствием, на которое был способен после встречи с ней, отметил, что все рукописи в целости, и что в спешке он положил даже больше материала, чем нужно. Переоделся в новую одежду и пошел в ресторан.

«Разве любовь может быть совсем без чувств – слепа и глуха? Неужели никогда мой разум и мое сердце не охладеет к ней? И почему никогда?»

За окном проплывали разноцветные поля, пролески, воздушные облака, сначала пригороды Парижа, затем – отдаленные деревеньки. А он всё сидел в размышлениях, опустошенный и меланхоличный. Чему человек должен доверять больше: сердцу или мозгу? Оба органа жизненно важны: один снабжает каждый орган кровью с кислородом, другой – манипулирует частями тела. Мозг обычного человека не властен над сердцем, сердце обычного человека по своей воле не может перестать обеспечивать мозг кислородом. Они существовать не могут друг без друга, так и живут в вечной борьбе. И чем жить ему? Душой или разумом? Всякий раз погибать несчастным и возрождаться счастливым? Или оставаться рационалистом, сохраняя равновесие, не пуская эмоции дальше головы? Первое и второе опасно. Первое – спуск по горной дороге, когда на встречу дует сильный пыльный ветер, а сзади преследует вихрь из камней. Второе – тропинка в пустыне, где каждый шаг сопровождается мыслью о змее, которая может внезапно вылезти из раскаленного песка. Оба пути мучительны.

Реми лег спать далеко за полночь. Последнее о чем он подумал перед сном, что в суматохе совсем забыл вчера о своем дне рождения. Влажная ночь робко стучалась в окно мелкими каплями дождя.

Он рылся в холодной мокрой земле голыми руками. Пробираясь непослушными пальцами все глубже. Комья глины были перемешаны с жемчужинами размером больше лесных орехов, с перламутровыми раковинами. Он отбрасывал их в стороны и продолжал копать. Следующий слой почвы был перемешан с золотыми монетами. Он пробрался еще глубже, пальцы увязли во влажной блестящей массе червей. Ошеломленный, он резко одернул руки.

Реми вскрикнул и открыл глаза. Вздох облегчения. И решение, как поплавок, вырвалось на поверхность темных вод.

Гюстав опоздал в клинику. Путь с окраины Парижа до центра отнял много времени. Дорога была нелёгкой: он всеми силами пытался унять негодование в душе. Пришел истощенный, в дорожной пыли – даже коллеги едва узнали его. Помощница принесла свежий халат и принялась чистить инструменты. Кофе взбодрил его: день начался печально, но другие пациенты в этом не виноваты. На сегодня назначены три операции, не считая страждущих, поступающих с острой болью.

Через десять минут Гюстав опять чувствовал слабость: воздействие кофе прошло моментально. Молодой человек опустился на стул. Необходимо подготовиться к первой операции. Он достал бумаги и склонился над столом. Но никак не мог сосредоточиться. Гюстав по несколько раз перечитывал абзацы заключения, но мозг не усваивал ни капли информации. Его мысли были далеко: в той карете, витая над девушкой как прозрачные мотыльки.

– Месье Гюстав, пациент подготовлен к операции, – помощница заглянула в кабинет.