Марк Твен - Собрание сочинений в 12 томах. Том 10

И тут возникло любопытное явление — своего рода соперничество, объектом которого была избирательная сила. Если прежде почет, который оказывали человеку, зависел только от того, сколько денег было у него в кармане, то теперь его величие измерялось числом принадлежащих ему голосов. Обладатель одного-единственного голоса с нескрываемым уважением относился к владельцу трех голосов. И если это был человек мало-мальски незаурядный, он прилагал все усилия к тому, чтобы также приобрести три голоса. Дух соревнования пронизал все слои общества. Голоса, в основе своей имевшие капитал, назывались «смертными», ибо могли быть утрачены; те же, что основывались на учености, именовались «бессмертными», потому что были неизменны и вечны и, в силу своего, как правило, непреходящего характера, разумеется ценились выше, чем те, первые. Я говорю «как правило», потому что и эти голоса не были абсолютно непреходящими: их могло отнять безумие.

При новой системе азартные игры и всяческие спекуляции в республике Гондур почти совсем прекратились. Высокочтимый обладатель большой избирательной силы не мог поставить ее на карту, соблазнившись сомнительными видами на прибыль.

Любопытно было наблюдать нравы и привычки, вызванные к жизни расширительной системой. Как-то раз мы прогуливались с приятелем по улице; небрежно кивнув какому-то прохожему, он заметил, что у этого человека всего одни голос и вряд ли когда-нибудь станет больше. Следующему знакомому, который попался нам навстречу, он выказал уже куда больше уважения.

— Четырехголосный поклон, — объяснил он мне, поздоровавшись.

Я пытался определить значительность людей, которых он приветствовал, по характеру его поклонов, — и небезуспешно; но успех был лишь частичным, поскольку бессмертным голосам полагался больший почет, нежели смертным. Приятель все мне объяснил. Он сказал, что никакого закона тут не существует, кроме одного, самого могущественного, — обычая. Привычка создала эту школу поклонов, и со временем она стала чем-то естественным и само собой разумеющимся. В этот миг он отвесил особенно глубокий поклон и сказал:

А вот человек, который начинал жизнь неграмотным подмастерьем у сапожника. Теперь он ворочает двадцатью двумя смертными голосами и двумя бессмертными. В этом году, наверно, сдаст за среднюю школу и взберется еще на два бессмертных выше. Ценный гражданин!

Вскоре мой приятель встретил какое-то уважаемое лицо и не только поклонился с подчеркнутой любезностью, но даже шляпу снял. Я тоже снял шляпу, вдруг ощутив непонятный трепет. Как видно, я заразился.

Что это за знаменитость?

Это наш самый знаменитый астроном. Денег у него нет, но зато он ужасно ученый. Девять бессмертных — вот его политический вес! У него набралось бы сотни полторы голосов, будь наша система совершенна.

Скажите, пожалуйста, а перед чисто денежным величием вы когда-нибудь снимаете шляпу?

— Нет, никогда! Единственная сила, перед которой мы обнажаем голову, так сказать неофициально, — это девять бессмертных голосов. Высшим властям мы оказываем, разумеется, те же знаки почтения.

Сплошь и рядом можно было услышать, как с восхищением произносят имя человека, который начинал жизнь в безвестности, но со временем достиг большой избирательной силы. Сплошь и рядом можно было услышать, как молодежь строит планы на будущее, определяющиеся исключительно числом голосов. Я слышал, как хитроумные мамаши говорили о неких молодых людях как о «выгодной партии», потому что у них было столько-то и столько-то голосов. Я знал случаи, когда богатая наследница выходила замуж за юнца всего-навсего с одним голосом; это означало, что у парня блестящие способности и что с годами он приобретет достаточную избирательную мощь, а если ему повезет, то в конце концов, пожалуй, даже оставит позади свою супругу.

Конкурсные экзамены были неукоснительным правилом при соискании любой государственной должности. Я заметил, что вопросы, задаваемые кандидатам, весьма неожиданны и трудны и часто требуют таких знании, которые не понадобятся соискателю.

Может на них ответить дурак или невежда? — спросил человек, с, которым я беседовал.

Конечно нет.

Вот почему вы и не найдете дураков или невежд среди наших должностных лиц.

Я почувствовал, что меня приперли к стене, и все же попробовал вывернуться:

Но круг этих вопросов куда шире, чем необходимо.

— Ну и что? Если кандидаты смогут на них ответить, это достаточно ясно доказывает, что они ответят и на любой (или почти любой) другой вопрос, какой вам вздумается им задать.