Томас Манн - Доктор Фаустус

— Немцам, — сказал новоиспечённый студент, держа травинку в зубах, — свойственно какое-то двухколейное и непозволительно комбинаторское мышление, вечно им подавай и то и это — словом, всё. Они способны смело сочетать прямо противоположные принципы мышления и бытия в великих личностях. Но затем они всё валят в одну кучу, понятие, отчеканенное одним, используют в духе другого, всё перепутывают и полагают, что могут свести воедино свободу и аристократизм, идеализм и верность природе. А это ведь, пожалуй, невозможно.

— В них есть и то и другое, — возразил я, — иначе им бы не удалось породить тех двоих {3} X.3 …тех двоих — то есть Гёте и Шиллера. . Богатый народ…

— Путаный народ, — настойчиво повторил он, — и других сбивают с толку.

Вообще же мы редко философствовали в ту идиллическую, неомрачённую пору. Адриана куда больше тянуло к проказам и смеху, чем к метафизическим беседам. О его любви к смешному, потребности в смешном и склонности к хохоту, хохоту до слёз, я уже упоминал выше, и, право же, я был бы повинен в фальши, если б эта резвая весёлость для читателя не слилась с его характером. О юморе и говорить не хочу; на мой слух, это слово звучит слишком по-домашнему, слишком умеренно, чтобы на нём останавливаться. Смешливость Адриана я воспринимал скорее как своего рода прибежище, как несколько оргиастическую, мне всегда мало приятную и чуждую разрядку той жизненной суровости, которую порождает из ряда вон выходящая одарённость. Теперь эта смешливость и вовсе вырвалась на простор — воспоминания о школьной жизни, с которой было покончено навсегда, комические фигуры, встречавшиеся среди соучеников и учителей, первые шаги на поприще «наук», провинциальные оперные спектакли, где, ничуть не нарушая святости самого творения, происходило немало забавных нелепостей. Так, например, в «Лоэнгрине» король Генрих оказался кривоногим и толстым, а его оглушительный бас вырывался из сложенного кружочком широко разинутого рта. Адриан покатывался со смеху, вспоминая эту фигуру, но то, конечно, был лишь случайный и, пожалуй, слишком конкретный повод к его «запойному» смеху. Смех этот нередко бывал куда более беспредметным — чистое чудачество, и, признаюсь, мне было очень нелегко ему вторить. Не такой уж я охотник смеяться, и когда Адриан корчился от смеха, мне поневоле вспоминалась история, которую я от него же и узнал. Она была взята из «De civitate Dei» [20] «О граде божием» (лат.). святого Августина {4} X.4 Святой Августин (354–430) — философ и богослов, автор трактатов «Исповедь» и «О граде божием» («De civitate Dei»), оказавший огромное влияние на дальнейшее развитие религиозной мысли (учение о предопределении). и рассказывала о том, что Хам, сын Ноя и отец Зороастра-волшебника {5} X.5 Зороастр — мифический основатель древнеперсидской религии Маздаизма (VII в. до н. э.). В библейском рассказе (кн. Бытия, 9) о патриархе Ное и его сыновьях имя Зороастра не упоминается. Речь идёт о позднейшей легенде. , был единственным человеком, который смеялся, рождаясь на свет, что могло произойти лишь с помощью сатаны. Она превратилась для меня в какое-то назойливое воспоминание, но и ещё многое другое не давало мне присоединиться к его хохоту, хотя бы то, что я относился к Адриану слишком серьёзно и, глядя на такие приступы смеха, не мог освободиться от тревожных опасений. К тому же в силу известной сухости и чопорности моей натуры я был неприспособлен к такой разнузданной весёлости.

Позднее он нашёл себе лучшего партнёра в лице англиста и писателя Рюдигера Шильдкнапа, с которым свёл знакомство в Лейпциге и к которому я всегда немного ревновал Адриана.

В Галле на Заале богословские и филолого-педагогические традиции прочно сплелись воедино и прежде всего в образе славного Августа Германа Франке {1} XI.1 Франке Август Герман (1663–1727) — немецкий проповедник, филолог и филантроп, был сподвижником Шпенера Филиппа Якова (1635–1705), основателя университета в Галле и вдохновителя пиетизма — религиозного направления, получившего в конце XVII и начале XVIII вв., а также в начале XIX в. широкое распространение в Германии, Швейцарии и скандинавских странах. Пиетисты ратовали за нравственное самоусовершенствование личности и за эмоциональное, не рассудочное отношение к религии, охраняя чистоту религиозного чувства как от церковного мракобесия, так и от научного просветительства. , святого заступника города и, так сказать, пиетистского его просветителя, который в конце семнадцатого столетия, следовательно вскоре после основания университета, учредил в Галле школы и сиротские дома, стяжавшие известность под названием «Франковых богоугодных заведений», и таким образом соединил в своём лице и в своей деятельности благочестие с лингвистикой и гуманитарными науками. Разве Канштейновское библейское общество {2} XI.2 Канштейновское библейское общество , основанное в 1710 г. в Галле бароном Карлом Гильдебрандом фон Канштейном (1667–1719), видным пиетистом и распространителем библейской литературы. , впервые подвергшее компетентной ревизии Лютеров перевод библии, не является счастливым сочетанием религиозной и текстологической мысли? Помимо всего прочего, в Галле тогда подвизался выдающийся латинист, Генрих Озиандер, курс лекций которого я очень хотел прослушать; вдобавок Адриан мне сказал, что семинар профессора доктора Ганса Кегеля по истории церкви изобилует общеисторическими сведениями, а я смотрел на историю как на важнейшую вспомогательную дисциплину для студента-филолога.