Михаил Булгаков - Том 7. Последние дни

Воронцова. От этой песни волнение в сердце! И песня, и солнце!..

Воронцов. Пьяные мужички, душенька. Поедем домой. Признаюсь тебе, я озяб, долго ли простудиться.

Воронцова. Ах, какой ты скучный!

Воронцов. Нет, что? Ну, полюбовались, и честь пора знать. Вот еще какие-то чудаки на поляне.

Воронцоваудивленно вглядывается. Воронцовтакже. [На мосту появляются Дантесв шинели и в фуражке. За ним — д'Аршиакв шубе.]

Вот что, едем, матушка, домой.

Воронцов. Постой! Погоди… (Вглядывается) Это он!

Воронцов. Кто он?

Воронцова. Пушкин. Ты посмотри! Иван, бежим туда, останови их! Я знаю, это дуэль!

Воронцов (схватив ее за руку) . Ты что, ошалела, матушка? Едем домой, я тебе говорю!

Воронцова. Я знала, знала, его убьют! Там Дантес! Пусти руку, мне больно!

Воронцов. Опомнись! Кучера смотрят!

Воронцова. Там Пушкин! Я знала, что это будет! Знала!

Воронцов. Одумайся! Как ты можешь это остановить? Уходи отсюда! Едем! Зачем я поехал?

Воронцова. Я тебя презираю!

Воронцов. В какое положение ты меня ставишь? Дура! Девчонка! Уходи отсюда!

Воронцова. Останови! Его убьют!

Воронцов. Опомнись, ведь это же смешно! Это нельзя остановить!

Воронцова. В город… Предупредить… послать… Боже мой, я не знаю, что делать!

Воронцовувлекает Воронцову. Геккерентотчас выскакивает из-за сарая, прикладывает трубу к глазам, смотрит. На мосту показывается слегка выпивший сторож, напевает, идет к сторожке. Потом останавливается, смотрит вдаль.

Сторож. Чего это они делают?

Солнце садится. Начинает темнеть. Очень негромко вдали щелкнул выстрел.

(Всматривается.) Батюшки! Что ж это офицеры делают? Батюшки мои! Господи! Ну их!.. (Скрывается в сторожку.)

Геккеренвходит на мост. Смотрит вдаль. Закрывает глаза рукою. Послышался второй выстрел. Геккеренвцепляется рукой в перила мостика, потом схватывается за сердце. Потом медленными шагами идет к краю мостика, вглядываясь [вдаль]. Потом отшатывается.

На мост всходит Дантес. Шинель его наброшена на одно плечо и волочится по снегу. Сюртук залит кровью. Рукав сюртука разрезан. Рука обвязана платком. Дантесбледен. Геккеренбросается к нему, судорожно хватается за карманы, вытаскивает носовой платок, вытирает пот со лба Дантеса.

Геккерен. Небо! Небо!.. Благодарю тебя!.. (Бормочет, крестится.) Обопрись о мое плечо!

Дантес. Нет… (Прислоняется к перилам, отплевывается кровью.)

Геккерен (кричит с моста) . Сани! (Подхватывает под руки Дантеса. Тихо.) Он убит?

Дантес. Почем я знаю? Он без памяти.

Геккерен. О, Боже, все погибло! Ах, Жорж, Жорж!..

В этот момент на мосту появляется быстро Данзас.

Данзас (козыряет Геккерену) . Это ваши сани?

Геккерен. Да, да, да…

Данзас. Ваши сани просторнее. Вам придется их уступить другому противнику.

Геккерен. Mais…

Дантес. Да, да!

Данзас (кричит с мостика) . Кучер! Эй, ты, ты, в широких санях! Объезжай низом! Низом! Там есть дорога! Жердь эту сними! Что ты глаза вытаращил, дурак! Говорю тебе, низом поезжай! (Убегает с мостика.)

Геккерен (ведя Дантеса) . Грудь, грудь цела?

Дантес. Цела.

Геккерен (тихо) . А тот?

Дантес. Он больше не напишет [письма]

Уходят.

Темно.

День. У кабинетного камина в кресле Никитав очках. Читает по тетрадке.

Никита. На свете счастья нет… Да, нету у нас счастья… Вот горькая участь, нету. Но есть покой и воля… Покой! Вот уж нету чего, так нету… По ночам не спим, какой же это покой. (Читает.) Давно, усталый раб, замыслил я побег… Вот тебе раз! Куды побег? Вот уж не было беды!.. Замыслил я побег… Что же это он замыслил? (Читает.) Давно, усталый раб, замыслил я побег… Не разберу…

Битков (входит с сумкой) . В обитель дальнюю трудов и чистых нег!.. Здорово, Никита Андреевич.

Никита. Ты откуда знаешь? Здравствуй, Степан Ильич.

Битков. Я вчера в Шепелевском дворце был у господина Жуковского. Трубу подзорную чинил. Читали стихи твоего барина…