Ксения Барчук - Одно небо

В распахнувшиеся перед ними двери хлынула волна света, а вместе с ним блеск и роскошь всего, составляющего содержимое залы: стен, люстр, обстановки, платьев гостей, драгоценностей. Сотни глаз устремились на вошедших, и в большей степени, на Майкла. А его собственные глаза разбегались, голова шла кругом – Том приступил к его представлению. За полчаса Майкл узнал столько людей, перецеловал столько женских рук, сколько ему не доводилось и за год прежней жизни. Все смешалось: титулы, фамилии, супруги, сестры и братья, друзья и враги, размеры состояний, преимущества и недостатки. Он и сам не понимал, почему его заставляют разгребать весь этот хлам. Иногда он встречал и знакомых по колледжу или просто из общих знакомых отца или дяди, но в остальном полный сумбур. И больше всего ему не понравились, взгляды женщин, такие голодные, хищнические глаза изучали его.

Его спас случай. Когда Майкл понял, что больше не может ни слушать друга, ни улыбаться кому-то и хотел было остановить его, как неожиданно к ним подбежала девочка. Она преградила им дорогу, чмокнула Тома в щеку и засмеялась.

Майклу она понравилась сразу и, глядя на ее искренний смех, невозможно было не улыбнуться. Она единственная настоящая во всей этой огромной зале – понял Майкл.

– Привет, Том!

– Энни, ты меня напугала.

Она вновь рассмеялась.

Подлетевшая к ним птичка, была Энни Браун, младшая сестра Мэгги. Светлая девочка джульетиного возраста, всегда веселая и жизнерадостная. Глядя на нее, как уже успел заметить Майкл, нельзя было не улыбнуться, она дарила свет всем без исключения, всех любила, всем была открыта. Уже сейчас можно было не сомневаться, что в ближайшее время она станет красавицей не хуже сестры, об этом говорила и ее изящно слаженная фигурка, светло-каштановые крупными волнами волосы, теплые карие глаза и лучезарная улыбка. Ее настроение быстро менялось, но практически всегда было чудесным, она могла быть и совершенно серьезной, даже строгой, но делала это редко и не любила заставлять себя строить сдержанную леди или жеманную кокетку. Возможно, это был недостаток воспитания, но что поделаешь, в этом сестры Браун были одинаковы. Свет еще не успел наложить на нее отпечаток грусти и разочарования, как на Мэгги, а все потому, что ее пока не вывозили, и видела она высшее общество во всей своей красе весьма редко.

– Для начала здравствуй. Познакомься, это мой друг лучший друг, Майкл О'Генри, я рассказывал тебе о нем, я учился в Оксфорде на курс старше него.

– Мне очень приятно познакомиться с лучшим другом Тома, так хорошо скрываемом все эти годы.

Она подала руку, которую Майкл поцеловал.

– Энн Браун, моя сестра.

– Он так шутит, мистер О'Генри.

Майкл улыбнулся ее серьезно-светскому тону.

– Счастлив познакомиться с такой удивительной леди как вы, мисс Браун, – подыграл ей Майкл

– Я польщена.

– Кажется, на сегодня достаточно официальности, – вмешался Том, – Майкл, мой близкий друг и перейдите на «ты».

– Я думала, ты никогда этого не скажешь. Ты ведь знаешь, я ненавижу это.

– Хотел проверить твою подготовку, милая.

– Нещадный Том, я умею достойно познакомиться с джентльменом.

– Надеюсь, вы знаете, что я не его сестра, ни родная, ни даже двоюродная? Это еще с детства повелось, когда мы решили быть братом и сестрами.

– Это потому, что он единственный сын в семье, не хватало братьев и сестер, – саркастически заметил Майкл.

Они рассмеялись.

– Может не стоит так открыто издеваться надо мной, я могу и обидеться, – заступился за себя МакКалестер, – кстати, о сестрах, где Мэгги, мы ее еще не поздравили.

– Вы ищете Мэгги? Идемте, я отведу вас.

И сказочная проводница увлекла за собой молодых людей. Она ловко проскальзывала между людьми по пути успевая кивать головой, приветственно улыбаться и, иногда, подавать руку для поцелуя. Том как профессионал, отставал не сильно, чего нельзя было сказать о Майкле. Вдалеке показалось белое платье, и сердце его замерло. Расступились и исчезли последние мешавшие им люди, и он увидел ее так близко. Мэгги была одна. Она стояла, вполоборота смотря вдаль, ее лицо больше не скрывала вуаль, и он видел, что не ошибся, это была она и, кажется, еще прекрасней. Роскошное чистейше-белое платье спадало волнами от ее талии, вблизи можно было рассмотреть витиеватую вышивку с вплетенными жемчужинами, изысканное колье и серьги украшали нежную кожу. Какой нереальной она сейчас казалась, как богиня, сверкая в сотне свечей. И Майкл знал, она красивей Афродиты, только не мог придумать какого же совершенства на свете, может быть эта богиня.