Арчибальд Кронин - Древо Иуды

В субботу утром, когда они закончили завтракать, он произнес как ни в чем не бывало, однако не без заботливости в голосе:

— Мне начинает казаться, что мы исчерпали возможности этого города на какое-то время. Не хотелось бы вам уехать завтра в Шванзее? Если такой холод продолжится, то у нас в горах определенно выпадет снег, а это зрелище вам никак нельзя пропустить.

Та теплота, с которой она ответила, мгновенно подтвердила, что интуиция его не подвела.

— Конечно, хотелось бы… то есть… если это не нарушит ваших планов. Я действительно очень люблю деревню. Но это не значит, — поспешила она добавить, — что мне не нравится быть здесь.

— В таком случае решено! Отправимся воскресным дневным самолетом. Я сегодня же отошлю Артуро вперед — путешествие на автомобиле через перевал Арльберг в это время года было бы для вас слишком утомительным. Но прежде чем мы уедем, — он сделал паузу и улыбнулся, — вам придется преодолеть еще одно препятствие, хотя, думаю, вы сочтете это за удовольствие, а не наказание.

— Да? — произнесла она слегка неуверенно.

— Сегодня в Венской опере дают гала-представление — «Мадам Баттерфляй»… Спектакль будет исключительный, так как поет Тебальди. [66] Рената Тебальди (1922–2004) — итальянская оперная певица. (Прим. ред.) Декорации Бенуа. Достать билеты практически невозможно, но мне повезло. Уверен, вам понравится именно эта опера. Так что, вы согласны пойти?

— Да, Дэвид, — ответила она с едва уловимым сомнением. — Но меня беспокоит то, сколько хлопот я вам доставляю.

— Даже не думайте об этом. — Он не стал рассказывать, что только благодаря огромной переплате, осуществленной через консьержа, ему удалось заполучить ложу накануне представления. — Кстати, днем сделаем перерыв в нашей программе, чтобы вечером быть бодрыми и свежими.

Оба были рады отдыху, тем более что небо заволокло тучами, а ветер, задувший от Земмеринга, [67] Перевал в Альпах высотой 986 м. сделал прогулку по улицам холодным и малоприятным развлечением. Однако, отдав распоряжение Артуро возвращаться домой, Мори ушел из отеля по своим делам и отсутствовал какое-то время. По его предложению, они поужинали рано в гостиной, куда им подали всего по чашке крепкого черепашьего супа, омлет с пряностями и жареной картошкой по-французски, а на десерт — «Персики Мельба» и кофе: намеренно легкая, но хорошая еда.

По окончании трапезы он поднялся из-за стола.

— Я понимаю, что это неприятно, моя дорогая маленькая пуританка, но для этого случая нам придется немножко принарядиться. К счастью, я знаю ваш размер, поэтому у себя в комнате вы найдете кое-что. Я велел вашей милой Анне все для вас приготовить. — Он по-дружески обнял ее за плечи и склонился, прошептав самым обворожительным образом: — Прошу вас надеть это — ради меня.

Тихо напевая дуэт из «Баттерфляй», он неспешно, со вкусом переоделся: сначала побрился электрической бритвой, пока не остался доволен гладкостью щек, затем принял горячую ванну, после которой последовал теплый душ, хорошее растирание и чуть-чуть талька без отдушки. Камердинер из отеля успел разложить его вечерний костюм, свежую накрахмаленную рубашку с жабо, запонки из оникса с бриллиантами, черные шелковые носки, наполовину вывернутые наизнанку, и поставить возле кресла лакированные туфли, удалив предварительно распорки и вытянув язычки. Даже Артуро не сделал бы лучше — нужно не забыть дать парню чаевые. Он прошелся по волосам щетками из слоновой кости — слава богу, в своем возрасте он сохранил шевелюру — и наконец был готов. Капелька парфюма «О-де-Мюже» завершила картину. Он внимательно изучил свое отражение в зеркале и отметил, что как всегда хорошо смотрится во фраке и с белым галстуком-бабочкой — никто не мог сравниться с «Карачени» по идеальному крою, — но в этот вечер, при всей своей скромности, он безусловно знал, что выглядит красиво, изысканно и на удивление молодо. С радостным предвкушением он выключил свет — привычка, сохранившаяся с юных лет, — и прошел в гостиную.

Она не заставила его ждать. Вскоре дверь открылась, и она медленно вышла в зеленом платье, которое он сам для нее выбрал, дополненном, к его восторгу, тонким изумрудным ожерельем, идеально подходившим к наряду. У него буквально перехватило дух, а она тем временем, потупившись и слегка разрумянившись, медленно приблизилась к нему и остановилась. Если в твидовом костюме он считал ее восхитительной, то для этого случая у него не нашлось слов.