Арчибальд Кронин - Древо Иуды

— Если бы я знала о вашем приезде, — с расстройством укоряла она себя, наливая в чашку чай, — я приготовила бы что-нибудь вкусное. Когда много работы, нет времени на покупки, в магазин заглядываю только в субботу. Впрочем, хватит обо мне, расскажите лучше о себе… Так вы, значит, жили за границей.

— Да, много лет. Можете себе представить, что для меня означает приезд домой. — Он вздохнул, потом улыбнулся. — Теперь, когда я здесь, я намерен задержаться подольше.

— Где вы были?

— Главным образом в Америке.

— А я почти надеялась, что вы скажете «в Африке». — Она едва заметно ему улыбнулась, хотя ее взгляд устремился куда-то вдаль. — Дядя Уилли сейчас там… в Квибу, на границе с Северной Анголой.

Мори и виду не подал, но в душе испытал огромное облегчение: Уилли уж точно узнал бы его, а любая несвоевременная встреча могла бы иметь весьма нежелательные последствия.

— Вы меня ничуть не удивили, — вежливо заметил он с легкой ноткой заинтересованности. — Еще мальчиком Уилли с ума сходил по Африке. Да что там, мы с ним практически прошли пешком каждую милю того пути, что проделал Ливингстон до озера Виктория. А когда его нашел Стэнли, слышали бы вы, как мы вопили от радости. Но Ангола… разве это не отсталая страна?

— Да, конечно. Дядя столкнулся там с ужасными трудностями, несколько лет были особенно тяжелы. Но сейчас дела пошли лучше. У меня есть много интересных фотографий. Я вам покажу. Они дают хорошее представление о тех условиях.

Он решил, что будет благоразумнее на этой стадии не углубляться подробно в первооткрывательскую деятельность Уилли — инженерную или шахтерскую, он так и не понял, поэтому воздержался от дальнейших уточнений.

— Когда у вас будет время, я с удовольствием их посмотрю. Но мне больше хочется услышать о вашей работе здесь.

Она застенчиво отмахнулась.

— Ничего выдающегося. Обычные обязанности районной медсестры, посещение больных и тому подобное. Я объезжаю деревни на велосипеде, иногда делаю обход пешком. А еще у нас есть благотворительный центр по до- и послеродовому уходу с клиникой — мы называем ее молочным баром — для младенцев. Временами я заезжаю в деревенскую больницу в Долхейвене.

— Судя по всему, вас эксплуатируют на полную катушку. — Он успел заметить, что у нее грубые, обветренные руки.

— Хорошо, когда у тебя много дел, — весело сказала она. — А по отношению ко мне начальство ведет себя очень порядочно. В четверг после обеда у меня выходной и трехнедельный отпуск раз в год — кстати, от него осталось еще две недели.

— Так, значит, вы любите свою работу?

Она просто кивнула, с той сдержанностью, что убеждает лучше всякого восторженного взрыва.

— Хотя в то же время здесь негде развернуться. Но… в общем, в будущем меня ждет гораздо лучшая перспектива.

Последнее замечание несколько его расстроило, причем не только своей таинственностью. Он, конечно, понимал, что это дурной тон, но не удержался от вопроса:

— Вы намерены выйти замуж?

Она расхохоталась, показав ровные белые зубы и здоровые розовые десны, и этот чудесный, милый смех сразу его успокоил.

— Боже милостивый, нет! — воскликнула она, перестав хохотать. — Да и кого бы я здесь нашла, не считая нескольких фермеров, которые ни о чем не думают, кроме танцев по субботам и киносеансов в Долхейвене? А еще, — медленно произнесла она с очень серьезным видом, — я… как бы это сказать, настолько занята работой, что вряд ли когда-нибудь откажусь от нее ради чего-то… или кого-то.

Лучшего он и пожелать не мог бы. Живет совершенно одна, не обременена никакими обязательствами, привязана, но в разумных пределах, не навечно, к своей профессии, пусть и достойной, но скучной и неблагодарной, — идеальный объект, чтобы направить на него все свое внимание и филантропические устремления. Мысленно он уже заглядывал далеко вперед. Незнакомый с законодательством, он точно не знал, удастся ли взять над ней опеку: удочерение казалось ему неосуществимым, уж слишком оно напоминало о сиротских приютах и унылом отцовстве. Как бы там ни было, его сердце пылало от искренних чувств. Он всегда был весьма щедрый человек, никто не смог бы оспорить эту его небольшую добродетель. Чего он только для нее не сделал бы! Но не стоило форсировать события, чтобы не вспугнуть девушку, так как было ясно, что она приняла его за человека со скромными средствами. В то же время эта ситуация показалась ему многообещающей и открывающей чудесные перспективы будущих откровений и поступков.