Арчибальд Кронин - Древо Иуды

Вначале дорога пролегала через пастбища, где волоокие коричневые коровы неуклюже ступали, позвякивая висящими на шее огромными колоколами, которые передавались из поколения в поколение. На полях низовья мужчины, да, впрочем, и женщины, были заняты в вековечном процессе циркуляции травы. Кое-кто отставлял в сторону косу, чтобы поднять руку для приветствия, ибо Мори здесь знали и любили, несомненно, за его доброту к детям, а возможно, и потому, что он удосуживался интересоваться всеми местными праздниками. В самом деле, незатейливые свадьбы, с неизменным альпийским рожком, вносящим грустную ноту; традиционные процессии, как религиозные, так и светские; даже неблагозвучные серенады деревенского духового оркестрика, поздравлявшего его каждый день рождения, — все это забавляло и развлекало Мори.

Вскоре он достиг городских предместий: казавшихся выдраенными улиц, белых домиков с зелеными ставнями и палисадниками, утопающими в астрах и бегониях, а в заоконных цветочных ящиках распустившиеся герань и петунья. Бесподобные цветы — он в жизни таких не видел! И повсюду царит атмосфера тишины и порядка, словно здесь ничего никогда не выходит из строя — право, так оно и было — и лозунгом этих людей является «честность, любезность и радушие».

Как мудро он поступил, учитывая его особые обстоятельства, что поселился здесь, вдали от вульгарности современного века: хипстеров [12] Хипстер — человек, презирающий условности и общепринятые нормы морали. и битников, стриптиза и рок-н-ролла, смехотворных рассуждений сердитых молодых людей, бредовых абстракций модного искусства и всех прочих ужасов и неприличий свихнувшегося мира.

Друзьям в Америке, возразившим против его решения, и в особенности Холбруку, его партнеру в «Стэмфордской компании», который пошел дальше и высмеял страну вместе с ее жителями, он привел спокойные, логические доводы. Разве Вагнер не прожил в том же самом округе семь счастливых и плодотворных лет, сочинив «Мейстерзингеров» и даже — это он добавил с улыбкой — блистательный марш для местной пожарной команды? В качестве доказательства — ставший музеем дом, который до сих пор сохранился. Разве Шелли, Китс и Байрон не проводили в этих краях долгие периоды романтического безделья? Что касается озера, то Тернер его рисовал, Руссо катался по нему на лодке, а Рескин [13] Джон Рескин (1819–1900) — английский писатель, художник, теоретик искусства, литературный критик и поэт. В конце жизни страдал душевной болезнью. произносил о нем безумные речи.

И похоронить себя в бездуховном вакууме Мори тоже не грозило. У него были книги, у него была коллекция красивых вещей. Кроме того, если местное население — как бы это помягче выразиться — не стимулировало развитие интеллекта, то в Мелсбурге существовало общество эмигрантов, куда входили интереснейшие люди, и мадам фон Альтисхофер была одной из тех, кто принял его в свой избранный крут. А если этого недостаточно, то до аэропорта в Цюрихе всего сорок минут езды, после чего не пройдет и двух часов, как он уже в Париже… Милане… Вене… изучает воспроизведение текстур на полотне Тициана «Положение во гроб», слушает Каллас в «Тоске», [14] Мария Каллас (1923–1977) — выдающаяся оперная певица, в упомянутой опере Джакомо Пуччини исполняла партию Флории Тоски. (Прим. ред.) смакует восхитительное баранье рагу с белокочанной капустой в заведении «Захер». [15] Старинное кафе «Захер» с видом на Венскую оперу. (Прим. ред.)

К этому времени он доехал до Лауэрбахского питомника. Выбрал розы, без колебаний добавив несколько сортов по собственному вкусу к списку, врученному ему Вильгельмом, хотя и смутно сознавал, что они, вероятно, погибнут по необъяснимой причине, тогда как остальные примутся и расцветут. Когда он вышел из питомника, было еще довольно рано, всего одиннадцать; возвращаться он решил через Мелсбург, где запланировал несколько дел.

Городок приятно опустел, большинство туристов разъехались, на променадной аллее вдоль озера с шуршащими под ногами листьями, опавшими с каштанов, было малолюдно. Мори любил это время года, рассматривал его как пору восстановления в правах владельца. Шпили-близнецы кафедрального собора, казалось, более остро пронзали небо; кольцо древних замков, не освещенных более прожекторами, снова стало старым и серым; городской мост, освободившись от праздных зевак, вернул себе прежний спокойный облик.

Мори оставил машину на площади у фонтана и, даже не подумав о том, чтобы ее запереть, неторопливо отправился в город. Для начала он наведался в табачную лавку, где был завсегдатаем, и купил блок — двести штук — своих любимых сигарет «Собрание», [16] Производство элитных сигарет марки «Sobranie» было основано в Лондоне в 1879 г. Название восходит к Российскому Благородному собранию. (Прим. ред.) потом зашел в аптеку за большим флаконом «Пино О-де-Кинин», особым тоником для волос, которым всегда пользовался. На следующей улице находилась известная кондитерская Майера. Поболтав немного с господином Майером, он отослал в Коннектикут большую коробку молочного шоколада детям Холбрука — в Стэмфорде шоколад такого качества даже не нюхали. Мори подумал немного — он был сладкоежкой — и унес полкило глазированных каштанов нового сезона. Как приятно совершать здесь покупки, говорил он себе, повсюду тебе улыбаются, любезно встречают.