Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

Перед окном открытым в переулке
Столб с газовым зажженным фонарем
Стоял, как одноглазый призрак,
С угла на темной улице раздался
Певучий выкрик продавца жасминов.
А рядом во дворе
Залаяла собака.
Пробили в колокол у входа — девять.
Мы тихо слушаем рассказ о Рогхо.

У сына Тотторотно в доме праздник —
Ему давали шнур священный {90} 90 Стр. 183. Священный шнур — шнур, который носят представители трех высших каст. ;
И Рогхо передал с гонцом:
«Одним «Прими поклон» не обойдешься,
Не думай о расходах».
И Рогхо написал, чтобы правитель
Пять тысяч рупий выдал на расходы.
Вдова налог радже не уплатила,
И дом ее к продаже был назначен.
К правителю в дом заявился Рогхо,
Сполна за долг вдовы с, ним рассчитался,
Сказал: «Ты грабил многих бедняков,
Так пусть им хоть немного станет легче».

Однажды в полночь
С добычей Рогхо возвращался,
Шел к узкой длинной лодке
В тени смоковницы на берегу.
Тут он услышал —
В деревне, в доме том, где свадьба, — плач.
Жених повздорил и невесту бросил,
К ногам его отца упал с мольбой
Отец невесты, — в этот миг с дороги
Из зарослей бамбуковых густых
Раздался клич: «Ре-ре… ре-ре… ре-ре…» —
И звезды в небе
Как будто вздрогнули.
Все знают, это грозно кличет
Разбойник Рогхо.
И с женихом богатый паланкин
Носильщики в испуге уронили.
Тут прибежала мать невесты
И с плачем умоляла в темноте:
«Сынок, спаси честь дочери моей!»
Встал Рогхо, как посланец бога Ямы {91} 91 Стр. 184. Яма — бог смерти. ,
Из паланкина вытряс жениха,
Отцу его отвесил оплеуху,
И тот упал на землю оглушенный.

Вновь в доме раковина заиграла,
И женщины встречают жениха.
Вот Рогхо сам с разбойничьего шайкой;
Как привиденья в ночь женитьбы Шивы {92} 92 Как привиденья в ночь женитьбы Шивы … — Шива считается покровителем духов и привидений, обитающих на площадке для сожжения трупов. Эти духи и привидения сопровождали его и во время женитьбы. ,
Тела умащены, полуобнажены,
А лица в саже.
Сыграли свадьбу,
Кончалась третья стража ночи.
Разбойник, уходя, сказал невесте:
«Сестра моя,
Коль вновь тебя обидят,
То вспомни Рогху».
Пришло столетье новое, иное,
И детвора теперь
При свете электрическом читает
В газетах сообщенья о разбоях.
А вечера прослушиванья сказок
Ушли из мира
С воспоминаньем нашим
И со светильником погасшим.

Вспоминаю: однажды стихами простыми
Я воспел тебя, милой назвал я моею.
До тех пор у тебя, как у всех, было имя, —
Я пишу, а назвать твое имя не смею.

Ты велишь мне писать изощренные строки,
Но моей простодушной поэмы страницы
У дверей твоих просят, отбросив упреки,
Чтоб твои — хоть на миг — задрожали ресницы.

Лишь одно мне достаточно вымолвить слово, —
Ты приходишь и смотришь внимательным взглядом.
Если даже уйдешь, — возвратишься ты снова,
Знаю, сядешь со мною, мечта моя, рядом.

В сари — чайную розу — ты бедра закутай,
Приоткрой свои локоны передо мною,
Ты обрадуй меня долгожданной минутой
И откинь от щеки сари с узкой каймою.

Непокорные кудри трепещут лукаво
И ложатся на лоб все нежней и нежнее,
А движение черного локона справа
Совпадает с изгибом сверкающей шеи.

Днем сплетенный из ютхи {93} 93 Стр. 186. Ютха — разновидность жасмина. венок благовонный
Расцветет ввечеру от тепла твоей кожи.
В этом запахе весточку слышит влюбленный, —
Ту, что сердцу милее всего и дороже…

Все же я упрекну тебя: серьги-рубины,
Что похожи на жаркие капельки крови,
Мой подарок, — ты несколько дней, без причины,
Забываешь надеть… Ты не хмурь свои брови,

Я скажу и другие слова, — не в обиду,
Не для рифм, и на музыку их не положим.
С виду это пустяк, но пустяк только с виду,
Пренебречь пустяками такими не можем.

В наше время не внемлют рифмованным стонам, —
Что нам древний светильник и в и на поэта?
Лучше ты принеси на подносе плетеном
Манго — эти плоды цвета и солнца и лета.

Прозаический пир мы сегодня устроим,
Не нужна нам теперь со стихами тетрадка.
И писателю тоже приятно, не скроем,
Чтоб во рту у него было вкусно и сладко.