Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

И, помолчав немного, добавила вслух:

— Я тебе только вот что скажу: насчет того, чтобы есть с ними, — делай как знаешь, но, по крайней мере, не принимай воду, которую приносит водонос Рамдин.

— Но почему, тетя? — воскликнула Шучорита. — Ведь это тот же самый Рамдин, который каждое утро приносит тебе молоко от своей коровы и сам ее к тому же и доит.

Хоримохини даже глаза выпучила от изумления:

— Ты меня просто удивляешь! Сравнила молоко с водой! Ну и ну!

— Ладно, тетя, — рассмеялась Шучорита. — Сегодня я не буду пить воду из рук Рамдина. Но только имей в виду, лучше не запрещай этого Шотишу, а то он сделает как раз наоборот.

— Так то Шотиш… — протянула Хоримохини.

В конце концов сильный пол на то и силен, чтобы нарушать правила дисциплины, хотя бы даже индуистские.

Харан вступил на путь войны.

Прошло почти полмесяца с тех пор, как Лолита приехала с Биноем на пароходе. Кое-кому уже стало известно об этом, со временем, несомненно, узнали бы и многие другие, но за последние два дня сенсационная новость распространилась по городу, как огонь в сухой соломе.

Харан многим разъяснил, сколь необходимо пресекать подобного рода распущенность в отдельных членах Общества в целях поддержания морального уровня брахмаистской семьи на должной высоте. Трудности это не представляло, потому что всегда приятно живо откликнуться на призыв заклеймить кого-то позором и соответствующим образом наказать чужие прегрешения. Большинство видных членов «Брахмо Самаджа», отбросив ложную скромность, с завидным энтузиазмом объединились вокруг Харана-бабу для выполнения этой тягостной обязанности. Эти столпы Общества, не считаясь с расходами на извозчиков, стали разъезжать из дома в дом, трубя об опасности, грозящей «Брахмо Самаджу», если такого рода явления не будут пресечены в корне.

В добавление ко всему из уст в уста передавалась весть о том, что Шучорита не только ударилась в правоверие, но к тому же еще поселилась с теткой-индуисткой и целые дни проводит в исступленных молитвах перед идолом.

А тем временем, не успела Шучорита переехать в свой дом, как в душе Лолиты началась жестокая борьба. Каждый вечер, ложась спать, она говорила себе «не сдамся» и каждое утро, проснувшись, повторяла «ни за что не сдамся». Потому что дело дошло до того, что все ее мысли были заняты исключительно Биноем. Стоило ей услышать его голос внизу, как сердце ее начинало учащенно биться. Стоило ему не зайти к ним день-другой, и ее уже одолевало чувство оскорбленной гордости. В таких случаях она под разными предлогами засылала Шотиша к Биною и, когда тот возвращался, старательно выпытывала у него, о чем они разговаривали, что делает Биной и так далее.

И чем больше это наваждение овладевало Лолитой, тем страшней ей становилось при мысли о неизбежном поражении. Временами она начинала даже сердиться на Пореша-бабу за то, что тот не пресек их дружбы с Биноем и Горой.

Во всяком случае, теперь, более чем когда-либо, она была исполнена решимости бороться до конца, погибнуть, но не сдаться. В голове девушки возникали различные планы дальнейшего существования. Она даже стала подумывать, не последовать ли ей славному примеру героинь некоторых европейских романов, всю жизнь свою отдавших служению ближнему.

Как-то раз она пришла к Порешу-бабу и спросила:

— Скажи, отец, разве нельзя мне заняться преподаванием в какой-нибудь женской школе?

Пореш-бабу посмотрел в лицо дочери. Измученные сердечной болью, глаза молили о помощи.

— Отчего бы нет, — ответил ласково Пореш. — Только вот есть ли у нас подходящая школа?

В те времена подходящих школ было немного, потому что, хотя женские начальные школы и существовали, девушки из хороших семейств неохотно шли преподавать туда.

— А разве таких школ нет? — спросила Лолита, и в голосе ее зазвучало отчаяние.

— Насколько мне известно, нет, — пришлось признаться Порешу-бабу.

— Хорошо, а нельзя ли тогда самим открыть школу? — не унималась Лолита.

— Для этого потребуется много денег, — сказал Пореш-бабу, — и к тому же содействие многих людей.

Лолита раньше думала, что главная трудность состоит в том, чтобы пробудить в людях желание сделать доброе дело, она не представляла, сколько препятствий лежит на пути к осуществлению такого желания. Она молча сидела некоторое время, затем поднялась и вышла из комнаты, предоставив Порешу-бабу размышлять о причинах душевной тоски у любимой дочери.