Альфонс Доде - 1. Необычайные приключения Тартарена из Тараскона

В разговор вмешался орлеанвильский фотограф:

— Опасная у вас профессия, господин Тартарен!.. Бывают ужасные мгновенья… Вот, например, бедный Бомбонель… [27] Бомбонель Шарль-Лоран (1816-1890) — знаменитый охотник, автор книги «Бомбонель, или Истребитель пантер. Его охоты, описанные им самим» (1860).

— А, да, охотник на пантер!.. — довольно презрительно заметил Тартарен.

— А вы его знаете? — спросил маленький господин.

— Вот так так!.. Как же не знать?.. Раз двадцать вместе охотились.

Маленький господин улыбнулся.

— Вы, значит, и на пантер охотитесь, господин Тартарен?

— Так, иногда, от нечего делать… — сердито буркнул тарасконец и, гордо подняв голову, отчего сердца двух девиц сразу так и запылали, добавил: — Это вам не лев!

— В сущности, пантера — это большая кошка… — робко заметил орлеанвильский фотограф.

— Совершенно верно! — подтвердил Тартарен; он был не прочь несколько принизить Бомбонеля, особенно в глазах дам.

Тут дилижанс остановился, кондуктор отворил дверцу и обратился к старичку.

— Вам выходить, сударь, — сказал он весьма почтительным тоном.

Маленький господин встал и вышел из дилижанса, но, прежде чем затворить за собой дверцу, сказал:

— Позвольте, господин Тартарен, дать вам один совет.

— Какой совет, сударь?

— А вот послушайте! Вы мне внушаете симпатию, и я хочу вас предупредить… Скорей возвращайтесь в Тараскон, господин Тартарен!.. Здесь вам делать нечего… В глубине страны осталось всего несколько пантер, ну да это же мелочь! Разве это для вас дичь?.. А со львами все кончено. В Алжире их больше нет… Мой друг Шассен [28] Шассен Жак (1821-1871) — знаменитый французский охотник. недавно убил последнего.

Тут маленький господин поклонился, затворил за собой дверцу и, смеясь, удалился вместе со своим портфелем и зонтиком.

— Кондуктор! — изобразив на своем лице свирепость, заговорил Тартарен. — Кто этот старикашка?

— Как? Вы не знаете? Да ведь это господин Бомбонель!

Тартарен из Тараскона слез в Милианахе, а дилижанс продолжал свой путь на юг.

Двое суток терпеть жестокую тряску, две ночи подряд, не смыкая глаз, смотреть в окно, не покажется ли где-нибудь в поле или на обочине дороги громадная тень льва, — столь длительное бодрствование, несомненно, заслуживало нескольких часов отдыха. А затем, сказать по правде, после недоразумения с Бомбонелем честному тарасконцу, несмотря на его вооружение, свирепое выражение лица и красную феску, было неловко перед орлеанвильским фотографом и двумя девицами из 3-го гусарского.

Итак, он шел по широким милианахским улицам мимо красивых деревьев, мимо фонтанов, но, ища гостиницу поудобнее, бедняга все думал о том, что сказал ему Бомбонель… А если это правда? Если в Алжире нет больше львов?.. К чему тогда все эти скитания, к чему столько усилий?

Внезапно, повернув за угол, герой наш столкнулся нос к носу… угадайте с кем?.. С великолепным львом, — перед входом в кофейню царственно восседал на собственном заду лев, купая в солнечных лучах рыжую гриву.

— Что же мне морочили голову, будто их тут нет?.. — отскочив, воскликнул Тартарен.

Услышав этот возглас, лев опустил голову и, взяв в пасть деревянную миску, стоявшую перед ним на тротуаре, смиренно протянул ее в сторону оцепеневшего Тартарена… Проходивший мимо араб бросил в миску два су, — лев завилял хвостом… Тут Тартарен понял все. Он увидел то, что вначале ему помешало увидеть волнение: толпу, обступившую жалкого слепого ручного льва, и двух ражих негров с дубинами, водивших его по улицам, как савояр носит сурка.

Кровь бросилась тарасконцу в голову.

— Негодяи! — громовым голосом крикнул он. — Так унижать благородное животное!..

Он подскочил ко льву и вырвал из его царственных челюстей презренную миску… Оба негра, решив, что это вор, взмахнули дубинами и бросились на тарасконца… Поднялась отчаянная кутерьма… Негры колотили, женщины визжали, дети хохотали. Старый еврей-сапожник кричал из своей мастерской: «К мировому шудье! К мировому шудье!» Даже лев, погруженный в вечную тьму, издал нечто вроде рычания, и несчастный Тартарен после неравной борьбы грохнулся прямо на монеты и мусор.

В это время какой-то человек раздвинул толпу, единым словом заставил попятиться негров, одним мановением руки заставил шарахнуться женщин и детей, поднял Тартарена, почистил, отряхнул и усадил его, тяжело дышавшего, на тумбу.