Альфонс Доде - Необычайные приключения Тартарена из Тараскона. Бессмертный

В 1890 году Поль Лафарг отметил этот чудовищный поход против дарвинизма. В статье «Дарвинизм на французской сцене» он осудил реакционное толкование великого учения, но в ней же он критиковал и Доде с его пьесой, считая, что тот льет воду на мельницу антидарвинской кампании. Но вряд ли Лафарг был прав. Словами персонажа пьесы Антони Кассада Доде как бы отвечает на этот упрек: «Да… закон лесов и пещер… Но, благодарение богу, мы далеко ушли от этого… Конечно, я тут обвиняю не великого Дарвина, а лицемерных бандитов, которые ссылаются на его имя, тех людей, которые хотят из наблюдений и выводов ученого вывести закон и систематически применять его. Ничего не может быть великого без добра, без жалости, без человеческой солидарности».

Романом «Бессмертный», по существу, завершается творчество Доде, хотя в 1895 и в 1898 годах (посмертно) выходят еще два его романа — «Маленький приход» и «Опора семьи». Но они не принадлежат к числу лучших.

Доде был наделен тем счастливым талантом, которому свойственно создавать образы-типы. Именно к таким образам-типам можно отнести и Тартарена, и Руместана, и Поля Астье. Художественный вклад писателя во французскую литературу очень значителен. Черпая материал из живой действительности, опираясь всегда на свои наблюдения, Доде не был рабом фактов. Творческое воображение, талант давали ему возможность создавать произведения большой жизненной правды, а его природная доброта, хотя и не обретала политической целеустремленности, все же связывала его с демократически настроенными общественными кругами. «Он, — по словам А. Франса, — поднимал униженных… воодушевлял слабых».

А. Пузиков

Мое первое посещение Тартарена из Тараскона я запомнил на всю жизнь; с тех пор прошло лет двенадцать-пятнадцать, а я все так ясно вижу, словно это было вчера. Бесстрашный Тартарен жил тогда при въезде в город, в третьем доме налево по Авиньонской дороге. Хорошенькая тарасконская вилла, впереди садик, сзади балкон, ослепительно белые стены, зеленые ставни, а у калитки — целый выводок маленьких савояров {1} 1 Стр. 23. Савояр — житель Савои, французской провинции в Альпах. Маленькие савояры странствовали по всей Франции в качестве чистильщиков обуви и уличных музыкантов . , играющих в классы или дремлющих на самом солнцепеке, подставив под голову ящик для чистки обуви.

Снаружи дом ничего особенного собою не представлял.

Никому бы и в голову не пришло, что перед ним жилище героя. Но стоило войти внутрь, и — ах, черт побери!..

Во всем строении, от погреба до чердака, чувствовалось нечто героическое, даже в саду!..

О, сад Тартарена! Другого такого не было во всей Европе! Ни одного местного дерева, ни одного французского цветка, сплошь экзотические растения: камедные деревья, бутылочные тыквы, хлопчатник, кокосовые пальмы, манго, бананы, пальмы, баобаб, индийские смоковницы, кактусы, берберийские фиговые деревья, — можно было подумать, что вы в Центральной Африке, за десять тысяч миль от Тараскона. Конечно, все это не достигало здесь своей естественной величины: так, например, кокосовые пальмы были ничуть не выше свеклы, а баобаб (дерево-великан, arbos gigantea) превосходно чувствовал себя в горшке из-под резеды. Ну и что же? Для Тараскона и это было хорошо, и те высокопочтенные горожане, которые по воскресеньям удостаивались чести полюбоваться Тартареновым баобабом, возвращались домой в полном восторге.

Можете себе представить, с каким волнением проходил я впервые по этому чудесному саду! Но что я испытал, когда меня провели в кабинет героя!..

Кабинет Тартарена — одна из городских достопримечательностей — выходил окнами в сад, а баобаб произрастал как раз против стеклянной двери кабинета.

Вообразите большую комнату, сверху донизу увешанную ружьями и саблями; все виды оружия всех стран мира были здесь налицо: карабины, пищали, мушкетоны, ножи корсиканские, ножи каталонские, ножи-револьверы, ножи-кинжалы, малайские криссы, караибские стрелы, кремневые стрелы, железные перчатки, кастеты, готтентотские палицы, мексиканские лассо, — чего-чего тут только не было!