Игорь Веселов - Палисад слов

Это блюдо тебе и скажет,

Как в меню наших славных дел:

Не торопится пропечатываться та строка,

Обозначив предел.

А мне так видится и очень хочется!

Наивность выбора всегда фатальна.

Отчасти в нем ты не свободен.

Как не раскован в созерцаньи.

И восклицательно шепчу:

«Ха, наша жизнь не тривиальна!» –

Она у каждого своя –

С челом, разбитым в покаяньях.

ИЗ НЕСОСТОЯВШИХСЯ РАЗГОВОРОВ С ОТЦОМ

– Что есть мечта?

– Поставленная цель и стремление к ней.

– Так упрощенно и механистически?

– Да, наверное.

– Подумай еще.

– Тогда причина многих твоих телодвижений и замыслов.

– Уже ближе.

– Хорошо. Плюс ожидание счастья.

– А что такое, друг милый, счастье?

– Ну, хватит. Это уже похоже на занудство.

– Все же.

– Допустим, короткий миг всепоглощающей радости. Что касается меня, уже точно без потери сознания и контроля над собой.

– Вот именно, что «допустим».

ГЛАВА 2

Есть в наших персональных водителях что-то такое неперсональное, которое неуловимо, даже где-то пунктирно, объединяет их в этой профессии, а подчас и придает славному профсоюзу работников «баранки» некую дерзкую и нехарактерную объективность. И в то же время индивидуальность каждого из нас уже вроде бы предначертана самим фактом рождения, но, как я подмечаю, именно приближенность этих людей к руководству позволяет зарисовать их чистейшую неповторимость, преломленную в непохожести одного начальника на другого.

На заре моей трудовой деятельности в нашем городке мне по статусу полагался личный водитель. И как только состоялась моя высадка на этой «станции жизни», был устроен кастинг потенциальных, как тогда казалось, работников команды «Подай – принеси – поехали».

Рассмотрев порядка семи-восьми кандидатур, я выбрал сорокалетнего Сергея. На ознакомительном собеседовании выясняю, что он обладатель рыжей шевелюры, усиков «а-ля Микоян» и тяжелой челюсти, придававшей ему некоторое сходство с лошадью. С двадцати пяти лет возит начальство разного уровня, и такая работа ему очень даже нравится. Чем-то, я так и не понял до сих пор чем, Серж выделялся (аккуратный внешний вид, тихий голос) среди остальных претендентов, и мой выбор был сделан. И началось наше сотрудничество. Я не пожалел о своем решении. Если перечислять его положительные качества как человека и профессионала, то кратко: чистюля, классный механик и водитель, не наглец. С обеих сторон случалось, конечно, всякое – непонимание, обиды. Была даже серьезная авария. Но остается главное: все эти искры возникающей неприязни гасли благодаря взаимной симпатии.

Но по прошествии года «притирки» я стал замечать, что Серега не без успеха овладевает моей мимикрией. Это как-то незаметно зеркально-пластилиново стало проявляться в жестах, интонационно-словесных сочетаниях и даже в покровительственной, пусть и напускной, начальственности в отношениях с моими подчиненными. Неожиданно для себя я понял: за рулем моей машины – маленький директор, который живет в придуманном им мире микроначальника.

Это как в старом анекдоте, где водитель, пообедавший с начальником в придорожном кафе, благодарит его за высокую зарплату и прочие полученные льготы, и, ковыряясь в зубах, неожиданно заявляет: «Нам с Вами, шеф, еще бы водилу».

Преддверие Нового Года. Решено в одном из ресторанов устроить корпоративную вечеринку. Сергею и своему секретарю, по их просьбе, оказываю высокое доверие – вести программу вечера.

И все было прекрасно до момента, пока водитель-конферансье, благосклонно освобожденный мною от своих прямых обязанностей, не выцедил несколько рюмок водки.

Я уже знал, что двести граммов сорокоградусной делают его не очень стойким «оловянным солдатиком», но не мог даже и предположить, что роль ведущего, кстати, очень им просимая, плавно перейдет в роль ведомого.

Через пару часов всеобщего веселья тамада-самоучка стал путаться в словах, и лицо приобрело цвет довольно зрелой клубники. Благоразумная секретарша вынуждена была мягко ограничить участие «многостаночника» Сержа в праздничной риторике, окончательно усадив его за столик и сконцентрировав все внимание публики на себе и вскоре появившемся Деде Морозе.

Дальнейшие три часа активной тренировки ног и желудков увенчались постепенным «рассасыванием» крепкоспаянного коллектива за пределы ресторана. Внутри остается пяток коллег, явно подуставших, мой руководитель, который приехал из другого города, его водитель и Ваш покорный слуга. Сергей, гориллообразно спустив руки до пола, сидел за столом и подпирал его щекой. Он был недвижим. С чувством стыда за своего подчиненного предлагаю шефу довезти на его машине «оное» до дома. Получив согласие, тормошу желеобразное тело и с помощью мата вкладываю в его уши маршрут передислокации.