Александр Строев - Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Дозволяю Вам писать мне и советую меня любить.

Прощайте, достойнейший господин, если бы Вы были вдобавок и галантной дамой, то стали бы не Евой, матерью человеческого рода, но первой в мире женщиной.

В «Златом сердце» я услыхал голос моего нежного сердца. Моей распятой страсти. Я обошел площадь. Вы не хотите иметь дело с моими евреями. Возьмите мою еврейку Кристину. Она проявила доброту: не захотела ничего с Вас взять. Я проявил гордость. Я отказал. И получил за 50 флоринов жилье на ту счастливую неделю, которую Вы мне только что подарили. Израэлитка скинула 30 флоринов с 80, кои она дерзает требовать; но, по правде сказать, жилье сдается с конюшней, в коей у Вас нет необходимости. Так что она нам ничего не уступает.

Генц может там поселиться, и мои кровосмесители тоже, когда прибудут. Я отвечаю за то, что снял. Там девять или десять комнат, а наверху две или три комнаты для Ваших людей.

Вы перестаете что-либо понимать (как только я Вас покидаю) и больше не умеете читать: Колинетта, покинутая Колен-Куром 538 538 Colin-court – букв.: Колен короткий ( фр. ). , это Ваша знаменитая Мишель 539 539 Влюбленные пастух Колен и пастушка Колинетта – персонажи французских песен, комедий и комических опер XVIII в. Генерал Арман де Коленкур (1773–1827) находился с дипломатической миссией в России в 1801–1802 гг., затем был послом в 1807–1811 гг. «Мишель», то есть П. А. Голицына (см. прим. 3, с. 167) и Е. Ф. Долгорукая были вместе в Париже в январе 1803 г. и общались с Бонапартом, первым консулом, и его окружением (См.: Гречаная Е. П. Когда Россия говорила по-французски. С. 305–307). У П. А. Голицыной и Коленкура был роман в 1802 г., у них родился ребенок в 1803 г. .

Как приятно вновь увидеть Вас, дражайшая княгиня.

Мои чувства разделяют все в замке и поручают мне передать Вам сие, а Кристина, хотя и прекратила заниматься танцами, подпрыгивает от радости. Скорее уезжайте из Дрездена, ибо я все еще боюсь, как бы Grüne Gevölb 540 540 Казначейство Саксонского королевства. не привлек мух, которые повсюду ищут мед. Говорят, король Голландии 541 541 Луи Бонапарт (1778–1846), брат Наполеона и король Голландии (1806–1810). просит у Вас княжну Катиш. Приезжайте, приезжайте, славный малый, обожаемая женщина. Пейте Вашу Эгру здесь. Ручаюсь Вам, что Вы найдете ее не хуже прежней, а наше общество гораздо лучше.

Две ночи в гостинице для моих юных, любезных князей будут стоить около двух десятков флоринов.

Так вот, ни моральный дух, ни мораль, ни морализирование, высокоморальное к тому же, дражайшая княгиня, не дают мне объяснения, по какой уходящей вглубь веков причине я прозываюсь Шарль Ламораль, как мои предки и мои сыновья. Кто знает? Быть может, дьявол тут вмешается, сам того не ведая, ведь рабу нужен маленький луч надежды, дабы продолжать свое служение. Вечер, весьма долгий и жаркий в нагретой комнате, и оживленная беседа; широкий диван… откровения, соблазнительные истории, полные отчасти сладострастных картин… дерзкие фразы, смешанные с почтением, кое немного сдерживает едва скрываемый пыл…

Наконец с небес снидет справедливость, я на сие надеюсь и заранее их благословляю.

Только приезжайте, если осмелитесь: предупреждаю Вас, что это, как если бы Вы летели на огонь.

Я вовсе не хочу набивать перед Вами цену моей услужливости, моих визитов. Если бы Вы были уродливы, как та датчанка, которую Вы здесь видели, я бы приходил к Вам каждый день из‐за изящества Вашего ума. Если бы Вы были глупы, как госпожа Самойлова 543 543 Графиня Екатерина Сергеевна Самойлова (урожд. княжна Трубецкая; 1763–1830) – жена А. Н. Самойлова, племянника Г. А. Потемкина. Принц де Линь познакомился с ней в Бендерах, где она находилась с мужем при главной квартире Потемкина. , я бы видел Вас каждый день из‐за прелести Вашего лица. Отдавать Вам предпочтение и беспрестанно искать встречи с Вами в Теплице и Вене не так трудно; но я бы предпочел Вас и в прекрасные времена Парижа, Рима и Афин, где оставлял бы Вас только на миг ради свидания с Аспазией, если бы Вы не пожелали быть моей.

Я так исправно Вам пишу, что не узнаю себя. Обычно я посылаю куплет, букет. Что-то получаю или не получаю взамен. Неважно. Когда я бываю вознагражден, благодарность мне диктует и сердце пишет. На сей раз есть одно безрассудство и очень мало надежды, хотя, дабы ослепить себя, мне порой хочется ее питать. Я говорю себе: по законам физики, логики и риторики Вы должны были бы стать моей; но любовь – это дитя, не ведающее ни о каких законах, слепое, глухое, но очень любящее все выражать жестами.