Мухтар Ауэзов - Путь Абая. Том 1

Тем временем на вершине показались люди, несшие Кодара. Они смотрели на стоявших внизу. Кунанбай отошел в сторону и, рывком опустив руку, дал знак стоявшим на вершине: «Бросай!» Четыре жигита, раскачав грузное тело Кодара, с силой швырнули его с крутого утеса, нависшего над логом.

Истерзанное долгими мучениями могучее тело, не зацепившись ни за один камень, понеслось вниз и тяжело ударилось оземь. Труп упал перед самой толпой. Стоявшие с края услышали, как глухо хрустнули кости…

Как раз в этот миг Жиренше и Абай подошли к толпе. Заметив, что люди напряженно смотрят на вершину утеса, они тоже взглянули туда — и вдруг увидели человека, стремглав летевшего вниз будто на больших распластавшихся крыльях — так развевалась его одежда. Жиренше бросился вперед. Абай закрыл глаза руками и бессильно опустился на землю. Все кончено… Несчастный погиб…

О, если бы он поспел вовремя! Он умолил бы отца пощадить Кодара. Он опоздал. И он не в силах теперь видеть этих людей. Бежать к коню, ускакать… Но в эту минуту толпа, молчавшая до сих пор, загудела:

— Бери ты!

— А ты что же?

— Бери сам!

Крики росли, сливались, перебивая друг друга. У многих в руках появились камни. «Драка!» — мелькнуло в голове у мальчика.

Но драться никто и не думал. Едва ударилось о землю тело Кодара, Кунанбай отдал новое приказание:

— Душа его все еще в теле. Чтобы избавиться от проклятого, пусть сорок избранных из сорока родов Тобыкты забросают его труп камнями! Ну! По одному из каждого рода — берите камни!

И он поднял камень. Потом, повернувшись к Божею и Байсалу, повторил:

— Берите! — В голосе его звучал неумолимый приказ.

Те повиновались.

— Так повелевает шариат. Кидайте! — громко произнес Кунанбай и первый бросил камень в грудь Кодару.

Вслед за Божеем и Байсалом еще кое-кто нагнулся за камнем, но остальные заспорили, убеждая друг друга начать.

Приближаясь к толпе, мальчик видел, как люди поочередно, один за другим, бросали каменья. Жиренше, подталкивая Абая, сказал ему на ухо:

— Смотри, видишь того старика? Это сородич Кодара. Жексен, знаешь? У, пес старый!

Жексен показался Абаю настоящим убийцей. Мальчик кинулся к нему. Но тот уже размахнулся и, крикнув: «Сгинь, дух нечистый, сгинь!», с силой швырнул большой камень в Кодара.

Только теперь Абай увидел распростертое на земле тело. Череп был уже размозжен… Сердце Абая облилось кровью, злоба вскипела в нем.

— Старый шайтан! — вскрикнул он и ударил Жексена кулаком по затылку.

Жексен быстро обернулся, думая, что кто-то, размахиваясь, задел его. Перед ним стоял сын Кунанбая.

— Пес, злой старый пес! — негодующе кричал Абай.

Жексен растерялся.

— Э, ну что ты, мальчуган!.. Разве это я? Уж если ты такой батыр — вон позади тебя твой отец, — пробормотал он, не зная, что сказать.

В толпе заволновались:

— Что случилось? Что там такое?

Но Абай уже подбежал к своему коню. Отвязывая повод, он услышал тихий жалобный плач, доносившийся из крайней юрты.

Это плакали женщины. Одних сотрясали беззвучные рыдания, другие тихо стонали. Ни одна не смела плакать в голос, но удержаться от слез они были не в силах. Женщин и детей перед казнью согнали в эту юрту. Им пригрозили — и оттого они плакали, чуть слышно всхлипывая.

Точно стрела ударила в грудь Абая… Он прыжком вскочил на коня и погнал его в степь.

Жексен, вероятно, уже успел пожаловаться Кунанбаю. Мальчик услышал суровый окрик отца:

— Стой, негодяй! Получишь ты у меня!

Но Кунанбай только погрозился, а сказать: «Догоните и приведите его», — он не решился.

Абай мчался к себе в аул. Жиренше догонял его.

— Эй, буян! Подожди, Абай!.. Стой, ты, Текебай {25} ! — кричал он вслед, тут же придумав новое прозвище.

Они бешено скакали и скоро исчезли в долине.

Толпа, собравшаяся для того, чтобы убить двух людей, и совершившая свое страшное дело, расходилась в разные стороны. Старейшины, сев на колей, разъезжались в полном молчании.

Только Божей, ехавший вместе с Суюндиком и Каратаем, проговорил со вздохом:

— Раньше за убийство сородича-мужчины ты мог требовать выкуп. А попробуй-ка тут не то что выкуп потребовать, а просто заикнуться об обиде! Сам убил! Сорок родов вместе с тобой забросали камнями… своими руками… Вот теперь и скажи хоть слово!

Каратай сказал:

— Самое страшное из повеления шариата Кунанбай приберег к концу… Выходит, в законе — простор для уловок и хитрости! И шариат на руку Кунанбаю!