— А теперь заглянем в мою каюту, — сказал я, повысив голос до предела, и тяжелыми шагами перешел на штирборт.
Он вошел в каюту вслед за мной и огляделся по сторонам. Мой сообразительный двойник исчез. Я продолжал играть свою роль.
— Очень удобно, не правда ли?
— Очень мило. Очень уют…
Он не договорил и поспешно вышел, словно желая ускользнуть от какой-нибудь новой моей недостойной причуды. Но не тут-то было! Я был слишком испуган, чтобы не чувствовать желания отомстить. Преимущество было на моей стороне, и я хотел его сохранить. Должно быть, в моей вежливой настойчивости сквозила угроза, потому что он неожиданно сдался. И я не пропустил ни одного закоулка: каюта помощников, буфетная, кладовые, даже каюта для запасных парусов — всюду пришлось ему заглянуть. Когда наконец я выпустил его на шканцы, он испустил тяжелый унылый вздох и печально забормотал, что теперь ему пора возвращаться на свое судно. Я приказал присоединившемуся к нам помощнику вызвать капитанскую шлюпку. Человек с бакенбардами засвистел в дудку, обычно висевшую у него на шее, и крикнул:
— Капитан «Сефоры» уезжает!
Конечно, мой двойник слышал это, но не знаю, кто из нас почувствовал большее облегчение. Откуда-то вынырнули четыре матроса «Сефоры» и перелезли за борт. Мой экипаж тоже высыпал на палубу. Я церемонно проводил своего посетителя до шкафута и чуть не хватил через край. Это была упрямая скотина. Уже стоя у трапа, он замешкался и забормотал виноватым, смущенным голосом:
— Послушайте… вы… вы не думаете, что…
Я громко перебил его:
— Конечно, нет… Я очень рад… До свидания!
Я предчувствовал, о чем он хотел спросить, и воспользовался привилегией глухого. Он был слишком потрясен, чтобы настаивать, но мой помощник, присутствовавший при этом прощании, казалось, был заинтересован, и лицо его приняло задумчивое выражение. Я старался не избегать общения с моими помощниками, и потому он имел возможность ко мне обратиться.
— Кажется, славный человек — этот шкипер. Экипаж его шлюпки рассказал нашим ребятам необыкновенную историю, если стюард мне не соврал. Полагаю, вы ее слышали от капитана, сэр?
— Да. Капитан рассказывал мне.
— Страшное дело, не правда ли, сэр?
— Да.
— Побьет все эти россказни об убийствах на судах янки.
— Не думаю, что побьет. Я не вижу никакого сходства.
— Помилуй бог! Что вы говорите! Но, конечно, я незнаком с американскими судами… вам лучше знать. А с меня этого довольно. Но чуднее всего то, что эти парни вообразили, будто человек спрятан здесь, на борту. Право же, они так думали. Слыхали вы что-нибудь подобное?
— Нелепо… не правда ли? Мы ходили взад и вперед по шканцам. День был воскресный, матросов не было видно. Помощник продолжал:
— Они даже из-за этого поспорили. Наши ребята разобиделись. «Станем мы, что ли, укрывать такого парня?» — «Не хотите ли его поискать в нашей угольной яме?» Настоящая ссора вышла. Ну, потом они поладили. Вероятно, он утонул. А ваше мнение, сэр?
— Я ничего не предполагаю.
— Вы совершенно уверены, сэр?
— Совершенно.
Я оборвал разговор и ушел. Я знал, что это произведет скверное впечатление, но мне тяжело было мешкать на палубе, когда мой двойник ждал меня внизу. Но и там было почти так же тягостно. Все это действовало на нервы. Однако, когда я входил в свою каюту, я не чувствовал такого раздвоения. На всем корабле не было ни одного человека, которому я решился бы довериться. С тех пор как экипаж узнал его историю, невозможно было выдать его за другое лицо, а случайное разоблачение тайны грозило серьезными последствиями.
Стюард накрывал на стол к обеду, и мы могли обмениваться только взглядами. Позже, к вечеру, мы стали осторожно перешептываться. Воскресная тишина, царившая на корабле, мешала нам; эта тишина еще усугублялась недвижностью воздуха и воды. Стихия, люди — все было против нашего тайного сообщничества, даже время, ибо не могло же продолжаться так вечно? А что касается случайностей, играющих немалую роль в успешном завершении дела, то мне оставалось только надеяться, что нас они минуют. На какую счастливую случайность могли мы рассчитывать?
— Вы все слышали? — были мои первые слова, когда мы заняли нашу позицию бок о бок у моей койки. Да, он слышал все. Доказательством был его шепот:
— Этот человек сказал вам, что он едва осмелился отдать приказ.
Я понял, что замечание относится и фок-парусу, спасшему корабль.
— Да. Он боялся, что сорвет парус, пока его будут ставить.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу