Ричард Марш - Жук (Том II)

Крик звенел в моих ушах… Что он значил?.. За моей спиной раздалось жужжание. Я повернулась посмотреть, откуда оно исходит. Звук следовал за моими движениями, постоянно оказываясь позади. Я быстро обернулась. Источник звука по-прежнему ускользал, оставаясь вне поля зрения.

Я замерла и прислушалась: что же такое столь упорно держится за моей спиной?

Явственно слышалось жужжание. Оно походило на пчелиное. Или… это был жук?

Всю жизнь я терпеть не могла жуков — любых. Меня не пугали крысы или мыши, коровы или быки, змеи, пауки, жабы, ящерицы — ни одно из множества разнообразных созданий, живых или неживых, к которым многие люди питают глубоко укоренившуюся и совершенно необоснованную неприязнь. Главный — и единственный — страх я испытывала перед жуками и тараканами. Стоило мне заподозрить, что где-то рядом безобидный и, как мне говорили, полезный таракан, как мне становилось по-настоящему не по себе. Сам факт, что со мной в спальне находится большой крылатый жук — летающий жук, мой кошмар из кошмаров! — неизвестно как сюда попавший, казался непереносимым. Всякий, кто увидел бы меня в ту минуту, конечно, подумал бы, что я умом тронулась. Я поворачивалась, озиралась, прыгала из стороны в сторону, изгибалась как только могла, лишь бы хоть краем глаза увидать незваного гостя, но все было напрасно. Я все время слышала его, но так и не увидела! Он все время жужжал позади меня.

Ужас вернулся; я начала думать, что у меня заболевание мозга. Я кинулась к кровати. Бросившись на колени, попыталась молиться. Но онемела — слова не приходили ко мне, мысли путались. Страстно желая обратиться к Богу, я внезапно осознала, что борюсь с чем-то порочным и что, если мне удастся просить Его помощи, зло исчезнет. Но я не могла. Была беспомощна — повержена. Я зарыла лицо в простыни и пальцами заткнула уши. Но жужжание позади не прекратилось ни на миг.

Я вскочила и принялась направо и налево осыпать воздух слепыми, яростными ударами; звук всегда исходил оттуда, куда я в тот миг не целилась.

Я рванула на себе платье. В тот день я надела его впервые; оно было сшито специально для бала у герцогини — а еще, и в первую очередь, в честь великого выступления Пола. Тогда, увидев свое отражение в зеркале, я сказала себе, что у меня прежде еще не было столь изысканного наряда, я в нем безупречна и что он много-много дней будет украшать мой гардероб, пусть даже как напоминание о знаменательном вечере. Теперь, в безумии ужаса, все эти мысли позабылись. Я так мечтала избавиться от платья, что порвала его, и оно лоскутами упало на пол к моим ногам. Все, что было на мне, последовало за ним тем же путем; не одна прекрасная вещь оказалась безвозвратно уничтоженной: я, всегда бережно относившаяся к своей одежде, действовала как безжалостный палач. Затем я подбежала к кровати, выключила свет и быстро забралась поглубже под одеяло, накрывшись им с головой.

Я понадеялась было, что, выключив свет, все же приду в себя. Что в темноте у меня будет возможность поразмыслить здраво. Как жестоко я ошиблась! Стало только хуже. Покров тьмы принес новые страхи. Не прошло и пяти секунд, как я отдала бы все на свете, лишь бы опять зажечь лампы.

Я съежилась под одеялом и услышала жужжание над головой: когда в комнате потух свет, слух начал острее различать звуки. Существо, кем бы оно ни было, парило над кроватью. Оно подбиралось ближе и ближе, жужжало все явственнее и явственнее. Я почувствовала, как оно мягко опустилось на одеяло; суждено ли мне забыть те ощущения? На меня будто обрушили тонну свинца. Не стану гадать, каков был его настоящий вес и какую тяжесть мне нарисовало воображение, однако уверена, что весило это создание намного больше любого известного мне жука.

На некоторое время оно затихло — я же, кажется, лежа-сидела ни жива ни мертва. Потом почувствовала, как оно задвигалось, пошатываясь, неуклюже и нескладно, то и дело останавливаясь, точно хотело передохнуть. Я поняла, что оно медленно, но верно ползет к изголовью кровати. Ужас, охвативший меня, когда я осознала, куда может пробираться это существо, боюсь, не оставит меня до конца моих дней, повторяясь не только во снах, но и — очень и очень нередко — при пробуждении. Сердце мое, как гласит псалом, сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей [3] Пс. 21:15. , я не могла пошевелиться; нечто кошмарное и гораздо более могущественное, чем чары змия, овладело мной.

Оно доползло до изголовья, и то, чего я боялась — и еще как боялась! — действительно случилось. Существо начало искать, как ему попасть под одеяло, а затем заползло под него; чудо, что я не умерла от страха! Дюйм за дюймом оно приближалось и приближалось ко мне; я знала, куда оно направляется, но выхода не было; что-то дотронулось до моих волос.