Чарльз Диккенс - Том 14. Торговый дом „Домби и сын“. Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы ХXXI - LXII)

Казалось, он сознавал, что эти слова вырвались у него невольно, и, протянув одну руку брату, а другую сестре, продолжал:

— Теперь я сказал все, что хотел сказать, и даже больше. Надеюсь, вы понимаете и верите, что самого главного не скажешь словами. Настало время, Джон,— хотя настало оно благодаря весьма прискорбному происшествию,— когда я могу оказать вам помощь, не мешая тому делу искупления, какое длилось столько лет, ибо сейчас вы освобождены от него не по своей воле. Час уже поздний, больше я не прибавлю ни слова. Вы, Джон, будете хранить доверенное вам сокровище, не нуждаясь в моих советах или напоминаниях.

С этими словами он встал, собираясь уйти.

— Ну, Джон, идите вперед со свечой,— добродушно прибавил он,— и не говорите того, что вам хочется сказать.— Джон Каркер был глубоко растроган, и он охотно излил бы свои чувства, будь у него эта возможность.— А мне позвольте потолковать с вашей сестрой. Хотя при данных условиях ваше присутствие кажется вполне естественным, но нам уже случалось беседовать наедине, в этой самой комнате.

Проводив его взглядом, он ласково повернулся к Хэриет и, понизив голос, заговорил изменившимся и более серьезным тоном:

— Вы хотите задать мне вопрос о человеке, чьей сестрой вы имеете несчастье быть.

— Я боюсь спрашивать,— сказала Хэриет.

— Вы несколько раз посмотрели на меня так пристально, что, кажется, я угадал ваш вопрос,— возразил гость.— Похитил ли он деньги? Не так ли?

— Да.

— Нет, не похитил.

— Слава богу! — воскликнула Хэриет.— Я счастлива за Джона.

— Но он всячески злоупотреблял оказываемым ему доверием,— продолжал мистер Морфин,— он совершал сделки чаще ради собственной выгоды, чем в интересах фирмы, чьим представителем являлся; он втягивал фирму в чрезвычайно рискованные операции, часто приносившие огромные убытки; он всегда потакал тщеславию и честолюбию своего хозяина, тогда как его долгом было сдерживать их и объяснять — он мог бы это сделать,— к каким результатам они приводят. Все это, вероятно, не удивит вас теперь. Были затеяны предприятия с целью раздуть репутацию и кредитоспособность фирмы и показать ее превосходство над другими торговыми домами, и нужно иметь трезвый ум, чтобы предвидеть возможность пагубных последствий, которая становится вероятностью, если в делах происходит хотя бы незначительная перемена к худшему. Проводя многочисленные операции чуть ли не во всех частях света — в этом огромном лабиринте он один знал все входы и выходы,— он имел возможность (и, по-видимому, воспользовался ею) скрывать подлинные результаты операций и подменять факты сметами и общими рассуждениями. Но последнее время… вы следите за тем, что я говорю, мисс Хэриет?

— Да, да! — ответила она, повернув к нему испуганное лицо.— Пожалуйста, скажите мне сразу самое худшее.

— Последнее время он, по-видимому, посвятил все силы тому, чтобы сделать совершенно ясными и понятными результаты этих операций, и теперь справка в книгах дает возможность с удивительной легкостью разобраться в них, при всем их количестве и разнообразии. Как будто он решил сразу показать своему хозяину, к чему приводит страсть, которой тот одержим. Бесспорно то, что он все время гнусно потакал этой страсти и отвратительно льстил ей. В этом и заключается главное его преступление перед фирмой.

— Еще одно слово, прежде чем мы расстанемся, дорогой сэр,— сказала Хэриет.— Есть ли опасность?

— Какая опасность? — замявшись, спросил он.

— Опасность, угрожающая кредиту фирмы.

— Я могу ответить вам откровенно и с полным доверием? — спросил мистер Морфин, всматриваясь в ее лицо.

— О да, можете!

— Верю, что могу. Опасность, угрожающая кредиту фирмы? Нет. Никакой. Могут возникнуть затруднения, более или менее серьезные, но никакой опасности нет, разве что… да, разве что глава фирмы, не желая сузить круг операций и решительно отказываясь верить, что положение фирмы не таково или может стать не таким, каким он всегда его представлял, заставит ее перенапрягать свои силы. Тогда она зашатается.

— Но нет никаких оснований ожидать этого? — спросила Хэриет.

— Между нами не будет недомолвок,— ответил он, пожимая ей руку.— К мистеру Домби нельзя подступиться. Он надменен, безрассуден и неукротим. Но сейчас он охвачен необычайным смятением и возбуждением, а такое состояние может пройти. Теперь вы знаете все, как плохое, так и хорошее. На сегодня довольно, спокойной ночи!