Чарльз Диккенс - Том 15. Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим. Роман (Главы I - XXIX)

— Удовольствие, как бы не так! — воскликнула бабушка.— Нечего сказать, большое удовольствие для бедной малютки простодушно довериться какому-то негодяю, который, конечно, должен был плохо обращаться с ней. Хотела бы я знать, что она воображала? Один муж у нее уже был. Она проводила до могилы Дэвида Копперфилда, который всегда, с самой колыбели, бегал за восковыми куклами. У нее родился младенец — о! в ту ночь на пятницу, когда она родила на свет вот этого ребенка, который тут сидит, там в доме было двое младенцев — чего же еще ей было нужно?

Мистер Дик украдкой кивнул мне головой, как бы давая понять, что на это нечего ответить.

— Она даже не могла родить такого ребенка, какого родила бы всякая другая! — продолжала бабушка.— Где сестра этого мальчика, Бетси Тротвуд? Нет ее. Ах, полно!

У мистера Дика был совсем испуганный вид.

— А этот докторишка с повисшей набок головой, Джеллипс или как его там зовут,— сказала бабушка,— он-то о чем думал? Только и знал, что твердил мне, как реполов (да он и похож на реполова!): «Это мальчик!» Мальчик! Ох, до чего они все глупы!

Эта энергическая фраза чрезвычайно испугала мистера Дика, да, по правде сказать, и меня.

— А потом, как будто этого еще было мало, как будто она и без того уже не встала поперек дороги сестре этого мальчика, Бетси Тротвуд! — продолжала бабушка.— Она выходит замуж второй раз,— выходит за какого-то убийцу или что-то в этом роде [36] … выходит за какого-то убийцу … — фамилия Мэрдстон созвучна слову «мэрдерер» (murderer) — убийца. — и встает поперек дороги вот этому мальчику! Каждый, кроме младенца, мог бы предвидеть, каковы будут естественные последствия: мальчик скитается, бродяжничает. Вырасти еще не успел, а уже уподобился Каину!

Мистер Дик посмотрел на меня в упор, словно стараясь установить мое сходство с Каином.

— А потом эта женщина с языческим именем,— продолжала бабушка,— эта Пегготи, она тоже взяла да и вышла замуж. Вот мальчик рассказывает, что она тоже взяла да и вышла замуж, как будто своими глазами не видела, к какой это приводит беде! Надеюсь только,— тут бабушка затрясла головой,— надеюсь, что ей попалась в мужья какая-нибудь дубина (об этом так часто пишут в газетах) и будет колотить ее как следует.

Я не мог спокойно слушать, как осуждают мою старую няню и высказывают на ее счет такие пожелания, и объявил бабушке, что, право же, она ошибается, объявил, что Пегготи — самый лучший, самый верный, самый надежный, самый преданный и бескорыстный друг и слуга; что она всегда любила меня горячо и любила горячо мою мать; что ее рука поддерживала голову моей умирающей матери и на ее лице моя мать запечатлела последний благодарный поцелуй. При воспоминании о них обеих у меня захватило дух, и я не совладал с собой, когда пытался объяснить, что ее дом — все равно что мой дом, и все, что принадлежит ей,— мое, и я пошел бы к ней искать приюта, если бы, зная ее скромные средства, не боялся оказаться в тягость,— повторяю: пытаясь объяснить все это, я не совладал с собой и, закрыв лицо руками, уронил голову на стол.

— Ну, полно! — сказала бабушка.— Мальчик прав, что заступается за тех, кто за него заступался… Дженет! Ослы!

Я твердо уверен, что, не будь этих злополучных ослов, мы пришли бы к полному согласию, так как бабушка положила мне руку на плечо, а я, набравшись храбрости, готов был обнять ее и молить о покровительстве. Но этот перерыв и волнение, в которое пришла бабушка после боя на лужайке, положили конец всем нежным излияниям, и до самого чая бабушка с негодованием излагала мистеру Дику свое твердое намерение искать справедливости у отечественных законов и подать в суд на всех владельцев ослов в Дувре за вторжение на чужую землю.

После чая мы сидели у окна — подстерегая, как предположил я, судя по зоркому взгляду бабушки, новых непрошеных гостей,— сидели до сумерек, покуда Дженет не принесла свечи и ящик для игры в трик-трак и не спустила шторы.

— А теперь, мистер Дик,— с важной миной сказала бабушка, снова, как и раньше, подняв указательный палец,— я хочу задать вам еще один вопрос. Посмотрите на этого мальчика.

— На сына Дэвида? — спросил мистер Дик с видом сосредоточенным и недоумевающим.

— Вот именно,— сказала бабушка.— Что бы вы сейчас с ним сделали?

— С сыном Дэвида? — спросил мистер Дик.

— Да,— подтвердила бабушка,— с сыном Дэвида.

— О! — сказал мистер Дик.— Так… Что бы я с ним… я уложил бы его спать.

— Дженет! — воскликнула бабушка с тем тихим торжеством, какое я уже подметил раньше.— Мистер Дик разрешает все наши сомнения. Если постель готова, мы отведем его спать.