Роже Бюсси-Рабютен - Любовная история галлов

Прощаясь с Вами, сударыня, я просил Вас не видеться больше с мерзавцем Криспеном. Вы обещали, однако он не покидает Вашего дома. Не стыдно ли Вам оттого, что мне приходится опасаться какого-то жалкого буржуа, который может быть опасен только потому, что Вы позволили ему осмелеть? Если Вы не краснеете, сударыня, то я краснею за Вас и за себя. Из страха заслужить позор, который Вам угодно на меня навлечь, я сделаю все, чтобы побороть свою любовь, и буду отныне видеть в Вас негодную женщину.

Арделиза весьма удивилась, получив столь гневное послание, но, так как укоры совести были еще суровее упреков любовника, она не стала искать оправданий и удовольствовалась тем, что написала следующее:

Мое прошлое поведение, милый, так нелепо, что я никогда бы не надеялась сохранить Вашу любовь, если б не могла спасти наше будущее твердым обещанием впредь вести себя разумней. Клянусь Вашей собственной жизнью (а Вы для меня самое дорогое на свете): Криспена я больше и на порог не пущу, а Ороондат, принимать которого меня вынуждает муж, будет видеть меня лишь изредка, и Вы сами убедитесь: Вы один заменяете мне всё.

Это письмо вполне успокоило Кандоля. Он решил не выносить приговор своей возлюбленной: ведь видимость может быть обманчивой. Тогда он бросился в другую крайность, проникся к Арделизе безусловным доверием и истолковал в хорошую сторону все ее поступки в течение тех шести месяцев, когда она кокетничала с другими и была ему неверна, продолжая видеться с Криспеном и одарять своими милостями Ороондата. И кто только не писал Кандолю об этом! Но он был уверен, что порочащие Арделизу сведения исходят от его отца и друзей, пытавшихся отвадить его от красавицы, полагая, что пылкая страсть помешает ему подумать о браке.

Итак, Кандоль вернулся из армии еще более влюбленным, чем когда-либо. Со своей стороны, Арделиза, для которой любовник, после долгого отсутствия, обрел прелесть новизны, удвоила любезность по отношению к нему на глазах у всего двора. Неосторожность, с какой она стремилась видеться с ним, влюбленный принимал за проявление неодолимой страсти, тогда как то было всего лишь следствие природной неуравновешенности. Когда она не умела сдержать на людях свой порыв, Кандоль видел в том признак глубокого чувства, хотя дама была просто взбалмошна. Умирая сам от любви, он чуть ли не обвинял себя в неблагодарности — настолько был убежден в ее горячем чувстве.

Понятно, что поведение любовников привлекло всеобщее внимание. У обоих имелись враги: удачливость одного и красота другой у многих вызывали зависть. Даже если бы все вокруг мечтали им услужить, они сами испортили бы всё своей опрометчивостью; между тем всем хотелось навредить им. Они назначали друг другу свидания в разных местах, не соблюдая никакой осторожности. Иногда встречались в доме, приобретенном Кандолем на имя некой дамы из провинции, которую Арделиза якобы навещала, но чаще всего — дома у Арделизы, ночью. Однако эти свидания не заполняли все время коварной красавицы. Когда Кандоль выходил от нее, она отправлялась завоевывать нового поклонника или тысячью нежностей успокаивала Ороондата из страха лишиться Кандоля.

Так прошла зима, в продолжение которой Кандоль ни разу не заподозрил каверз своей возлюбленной. Покидая ее, чтобы вернуться в армию, он был по-прежнему ею доволен, но не прошло и двух месяцев, как до него дошли вести, отравившие его радостное настроение. До тех пор его друзья, видя поведение Арделизы, не решались заговорить с ним об этом: слишком велика была его любовь к неверной. Однако в его отсутствие произошло нечто совсем уж из ряда вон выходящее; а поскольку уже не было риска, что вид любимой заставит Кандоля забыть все претензии к ней, они договорились сообщить ему о ее поведении, но так, чтобы он не догадался о сговоре.

И вот они ему написали, каждый от себя, что Арделизой сильно увлечен Кастильянт и по его манере ухаживать можно заключить, что он не только имеет вполне определенные намерения, но и уже достиг успеха; даже если она в действительности невиновна, Кандоль должен вознегодовать, потому что все единодушно ее подозревают. Однако покуда эти известия спешат к Кандолю, чтобы наполнить его душу яростью, будет кстати рассказать о том, как зародилась, росла и, наконец, умерла страсть Кастильянта.

Кастильянт был строен, наделен приятным лицом, вылощен, неумен, происхождением равен Криспену, занимался тем же ремеслом и был так же богат. Носи он шпагу, все бы поверили, что успехами в любви он обязан только своим личным качествам: он был для этого достаточно хорош собой; но ввиду его рода занятий и богатства трудно было не заподозрить, что все женщины, которых он любил, отвечали ему взаимностью из корыстных побуждений. И потому, заметив нежность Кастильянта к Арделизе, никто не усомнился, что он любим исключительно ради денег.