Лев Гумилёв - Дар слов мне был обещан от природы

— Ну, что он говорит? — спросил Ринквист.

— Таду-вакка, — произнес Ватанга.

— Что это значит?

— Таду-вакка — очень плохо, — сказал Чарли. — Ватанга английски не знает, моя переводит.

— Что значит Таду-вакка? — спросил Ринквист. — Черт, зверь или человек.

— Таду-вакка зверь нету, черта нету, человек нету. Один человек злой, очень слабый. Хочет зло делать, не может. Тогда такой трава ест, станет Таду-вакка. Таду-вакка очень злой, очень сильный. Тот человек не спит, ничего нету. Тот человек спит, душа уходит, идет в лес. Новый тело берет, это Таду-вакка. Таду-вакка крови любит. Надо тот человек найти, убить Таду-вакка не будет. Совсем пропадет. Таду-вакка не будет. Таду-вакка убить, тот человек умирал будет.

— Что за вздор! — воскликнули Джайли и шериф. Ватанга понял, презрительно улыбнулся и что-то сказал.

— Ватанга говорит — надо скоро. Таду-вакка очень злой. Теперь птица ест, потом будет люди есть, — перевел Чарли.

— Вряд ли он принесет нам пользу, — сказал Джайли.

— Гоните этого черного шарлатана, — посоветовал шериф.

— Нет, — решительно ответил Ринквист. — Я не могу равняться с вами в образованности, и не буду спорить ни с вами, ни с ним. Вчерашняя ночь убедила меня в том, что это враг опасный, и я не откажусь ни от чьей помощи. Чарли, спроси его, может ли он мне помочь.

— Ватанга говорит, надо человек найти, убить.

— Но ты знаешь, что это невозможно.

— Ватанга один камень имеет. Колдовство. Очень умный колдун Ватанга. Таду-вакку убить может.

— Покажите мне камень, — попросил Джайли. Ватанга протянул бумеранг. В конец палицы был вставлен камень величиной с яйцо, голубоватого цвета. Джайли узнал в нем корунд.

— Пусть так, — сказал Ринквист, — если он убьет Таду-вакку, я награжу его. А вы не бросите меня, господа?

— О нет, — ответил Джайли. — Мы снова устроим засаду в курятнике. Не правда ли шериф.

— Конечно, и схватим преступника живым или мертвым, зверь он, человек или черт, — сказал шериф.

— А я вам не нужен?

— Нет, останьтесь в резерве, вместе с вашим дикарем.

— Ватанга дом не пойдет, — сказал колдун.

— Пусть каждый поступает, как хочет, — сказал шериф. — Увидим, чья охота будет удачнее. Джайли, пойдемте в засаду. Уже поздно.

Ватанга тоже вышел из дому.

7

— Знаете ли, шериф, — сказал Джайли, когда они сидели в темном углу курятника, — это не может быть человек. Он слишком не похож на человека.

— А разве может зверь швырять доски или понимать назначение двери?

— Некоторые обезьяны умеют это делать.

— Но обезьян здесь нет. Кроме того, обезьяны не едят животных и птиц.

— Но ведь горло собаки было перекушено. Этого люди не делают.

— А звери, уходя с добычей, не закрывают проломанной дыры, чтобы скрыть следы. Но что спорить даром, дождемся и увидим.

— Дождемся и увидим, — согласился Джайли.

Тем временем Ринквист уложил спать Розу-Лилию, запер дверь и ушел в соседнюю комнату, свою. Он хотел спать, но не мог. Чтобы развлечься, он взял нож и стал выстругивать новое топорище. Вдруг его, что-то словно толкнуло. Он взглянул в окно. Двор был ярко освещен луной, но ему показалось, что посередине двора скользит какая-то белая тень, от курятника к дому. Он вгляделся, но луна бросала свои отблески повсюду, и он решил, что это просто лунные блики, однако работать не хотелось. Нервы были напряжены. Ринквист заставил себя не смотреть в окно, но не мог заставить себя не слушать ночных шорохов, хотя обычно их производили просто крысы. Но вдруг раздался звук, который никак нельзя было отнести на счет крыс: разбилось стекло в спальне Розы-Лилии. Ринквист бросил топорище, и сжимая нож, бросился туда. Он вбежал вовремя. Таду-вакка уже влез на подоконник. Ринквист бросился на него, но не успел ударить. Длинная лапа схватила его правую кисть, вместе с ножом, выломала его из руки и отбросила в угол, а левая обхватила плечи Ринквиста. Ринквист, хотя и испугался, молчал, чтобы не разбудить и не напугать Розу-Лилию. Он изо всей силы толкнул в грудь Таду-вакку, нетвердо сидевшего на подоконнике, и вместе с ним опрокинулся, через окно, на двор. Падение ошеломило Ринквиста, и он почувствовал, что длинные лапы крепко сжимают его руки, а пасть чудовища тянется к его шее. Он едва успел нагнуть голову, подбородком защищая горло, как острые зубы сомкнулись на его голове, и оторвали порядочный кусок кожи, скользнув по черепу. Ринквист подумал, что настал конец; и с неожиданной остротой в нем вспыхнула досада на Джайли и шерифа, не помогающих именно тогда, когда их помощь необходима. Что-то тяжелое просвистело над ним, и Таду-вакка оставил Ринквиста. Ринквист взглянул, сквозь кровь, заливавшую его глаза, и увидел Ватангу, подбиравшего бумеранг, и Таду-вакку, на четвереньках, но весьма быстро удиравшего. Ринквист бросился к курятнику и обомлел от удивления. Дверь была заперта на задвижку.