Джеймс Джойс - Избранные произведения. Том I

Однажды Стивен сказал Мэддену:

— Я полагаю, эти игры в хэрлинг и туристические походы — приготовления к неким великим событиям.

— В Ирландии сейчас происходит больше, чем тебе известно.

— Но к чему вам клюшки?

— Ну, понимаешь, мы хотим улучшить физические данные нашего народа.

После минутного раздумья Стивен сказал:

— Мне кажется, английское правительство вам в этом оказывает большую услугу.

— Каким это образом, позволь спросить?

— Английское правительство каждое лето отправляет вас группами в лагеря территориальной милиции, обучает пользованию современным оружием, муштрует, кормит вас, платит вам, а затем по окончании маневров отправляет домой.

— Ну и что же?

— Может, для ваших юношей это было бы полезней, чем драки на клюшках в парке?

— Ты что же, хочешь сказать, что, по-твоему, молодежь из Лиги должна надеть красный мундир, принести присягу верности королеве и принимать еще этот шиллинг?

— Взгляни на своего друга Хьюза.

— А при чем тут он?

— В один прекрасный день он будет адвокатом, советником Короны, может быть, и судьей — и при всем том он издевается над парламентской партией за то, что они приносят присягу.

— По всему миру закон есть закон — кто-то должен контролировать его исполнение, особенно здесь, где у народа нет друзей в судах.

— Точно так же пуля есть пуля. Я не улавливаю, какое различие ты проводишь между отправлением английских законов и отправлением английских пуль: в обеих профессиях принимают ту же присягу.

— При любых обстоятельствах человеку лучше следовать правилам, которые цивилизация признает гуманными. Лучше быть адвокатом, чем красномундирным.

— Ты считаешь военное ремесло позорным. Так почему же тогда у вас клубы имени Сарсфилда, имени Хью О’Нила, имени Хью Рыжего?

— О, биться за свободу — совсем другое. Но поступать на службу к своему угнетателю, делаться рабом его — это низость.

— А скажи тогда, сколько в вашей Лиге таких, кто учится для гражданской службы и намерен делать чиновничью карьеру?

— Это другое дело. Они всего лишь гражданские чиновники, а не…

— Какая, к черту, разница, что гражданские! Они присягают правительству и получают от него жалованье.

— Ну конечно, если тебе угодно так на это смотреть…

— А у скольких членов Лиги найдутся родичи в полиции или жандармерии? Даже мне известен десяток твоих друзей, [которые] у кого отцы — полицейские инспекторы.

— Несправедливо обвинять человека за то, что его отец был тем-то и тем-то. У сына и отца сплошь и рядом разные взгляды.

— Но ирландцы любят хвалиться верностью традициям своей юности. «Как все вы, парни, верны Матери Церкви! Почему бы вам не хранить такую же верность традиции боевого шлема, как традиции тонзуры?»

— Мы храним верность Церкви потому, что это наша национальная церковь, та церковь, за которую наш народ страдал и готов снова пострадать. Полиция — другое дело. Мы смотрим на них как на чужаков, предателей, притеснителей народа.

— Старик-крестьянин в деревенской глуши, как видно, другого мнения, когда он пересчитывает свои замусоленные бумажки и приговаривает: «Тома отдам в попы, а Микки — в фараоны».

— Полагаю, ты эту фразу услыхал в какой-нибудь пьеске про опереточных ирландцев. Это клевета на наших соплеменников.

— Ну нет уж, это и есть ирландская крестьянская мудрость: он прикидывает на одной чашке весов попа, на другой полисмена, и все отлично уравновешивается, потому как оба завидной корпуленции. Система противовесов!

— Последний британчик [16] В оригинале West-Briton, «западный британец» — одна из множества презрительных кличек ирландских приспешников англичан. не станет так чернить своих земляков. Ты просто повторяешь лживые избитые штампы — ирландец-пьяница, ирландец с физиономией павиана, как изображают в «Панче».

— То, что я говорю, я вижу вокруг меня. Трактирщики и ростовщики, что наживаются на народной нищете, тратят некую часть доходов, чтобы пристроить своих сыновей и дочек в религию, а те бы за них молились. Один из твоих профессоров, который тебе преподает на медицинском факультете санитарию или судебную медицину или что-то такое, Бог его знает что, он в то же время владелец целой улицы борделей, меньше чем в миле вот отсюда, где мы стоим.

— Кто тебе это сказал?

— Сорока на хвосте принесла.

— Это ложь!

— Да, это противоречие в терминах, или то, что я называю систематической компенсацией.