Эрнест Хемингуэй - Смерть после полудня

Помимо описанных мною трех способов работы с бандерильями, есть еще не меньше десятка других, часть из которых уже принадлежит прошлому, например, когда бандерильеро дразнит быка, держа стул в руке, потом усаживается, а когда бык бросается в атаку, вскакивает и забегает в сторону, чтобы этим обманным финтом заманить быка туда же, вонзает бандерильи, после чего вновь усаживается. Сейчас такого почти не увидишь, не говоря уже про те приемы, которые были кем-то изобретены и редко когда достигали подлинной зрелищности, кроме как в руках своих творцов, ну а затем канули в Лету.

Быков, встающих в кверенсию у барреры, нельзя «забандерилить» приемом «четвертушка» или, скажем, полукругом, то есть когда человек перебегает линию атаки, потому что когда рог проскочит мимо тореро, тот окажется ровнехонько между быком и ограждением; вот почему таких быков «бандерилят» приемом аль сэсго, то есть «вскользь». В этом приеме, раз уж бык застыл у барреры, кто-то должен стоять в кальехоне с отвлекающим плащом, пока бандерильеро делает разбег, на ходу втыкает бандерильи и мчится дальше что есть мочи. Зачастую ему приходится даже перемахивать через барреру, если бык бросается в погоню. Несколько дальше на арене занимает позицию еще один человек с плащом, который пытается перехватить быка в точке его разворота, но как раз оттого, что быки, вынуждающие прибегать к такому приему, склонны охотиться именно за человеком, а не за приманкой, этот тореро сравнительно бесполезен.

Быков, которые отказываются атаковать, или норовят свернуть в сторону человека, или близоруких — всех их бандерилят так называемой медиавуэльтой, то есть «вполоборота». Здесь бандерильеро заходит сзади, дает о себе знать быку, а когда животное начинает разворачиваться и наклоняет шею, чтобы поддеть человека, тот — уже в движении — вонзает дротики.

Этот метод можно считать аварийным, так как он единственный во всей корриде, когда нарушается основополагающий принцип: все действия с быком совершаются спереди.

Иногда можно видеть прием, именуемый аль релянсэ, то есть «эстафета»: это когда бык еще несется, заполучив парочку бандерилий, а другой тореро, не вызывая атаку на себя, лишь пользуется этим шансом, чтобы воткнуть свои дротики.

Обычно матадор сам берет бандерильи в руки, когда полагает, что с этим быком можно показать класс. В свое время он это делал, лишь уступая требованиям толпы. Нынче работа с бандерильями стала частью регулярного репертуара всех матадоров, которые обладают необходимыми физическими данными и кто удосужился потратить время, чтобы научиться грамотно « бандерильеар -итъ». При одной только подготовке быка — иногда дразня его зигзагообразным бегом (эти внезапные смены направления являются средством защиты пешего человека от быка), словно играя с ним, хотя на деле помещают его в нужную точку, затем следует дерзкий вызов, когда человек неторопливо и уверенно направляется к нему, а к момент атаки либо замирает на месте, либо кидается навстречу — у матадора есть все возможности проявить свой характер и показать личный стиль по ходу действий в этой трети боя. А вот для бандерильеро, пусть он даже искуснее своего хозяина, ставится лишь одна задача (если не считать указаний, куда именно воткнуть дротики), а именно: сделать это быстро и точно, чтобы передать быка хозяину в наилучшем виде для последнего акта. Большинство бандерильеро умело справляются со своей работой — но только либо справа, либо слева. Крайне редко встретишь такого, кто умеет работать с обоих боков. По этой-то причине матадор держит в своем штате двух бандерильеро: один хорош при заходе справа, другой — при заходе слева.

Лучший бандерильеро, который мне когда-либо встречался, это Мануэль Гарсия Маэра. Заодно с Хоселито и мексиканцем Родолфо Гаоной он был лучшим мастером современности. Вообще удивительно, до чего блестяще работают с бандерильями все без исключения тореро-мексиканцы. Каждый сезон на протяжении последних нескольких лет в Испанию приезжает от трех до шести мексиканских тореро-стажеров, каждый из которых не хуже, а то и лучше любого из испанских бандерильеро-виртуозов. В них виден собственный стиль, что при подготовке, что при исполнении, а также то эмоциональное качество, возникающее благодаря невероятному риску, на который они идут, и это, если не считать индейской холодности при исполнении всей прочей работы, является отличительным признаком мексиканской корриды.