Анри Монфрейд - Приключения в Красном море. Книга 2 [Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс]

Вода в проливе несколько успокоилась — в этих широтах нрав моря меняется с невероятной быстротой. Мы вновь поднимаемся по фарватеру. Утром мы огибаем северную оконечность острова и, лавируя, проходим между рифов внутреннего моря, простирающегося на северо-запад. Несмотря на сильный бриз, здесь совсем нет волн.

Я хочу укрыться за южной оконечностью большого Жубальского острова до того, как стемнеет. На месте якорной стоянки, указанном картой, я вижу скопление построек. Я вглядываюсь в бинокль, но не замечаю в поселке ни одного жителя — берег, загроможденный машинами, подъемными кранами и вагонетками, совершенно пуст.

Мы высаживаемся на землю. Здесь словно не ступала нога человека: на ровном, отполированном ветром песке не видно ни следа, как и на необитаемых островах Красного моря.

Я направляюсь к большому зданию с распахнутой настежь дверью. Войдя, я вижу машины с дизельным двигателем и верстак с разложенным инструментом. Кажется, что рабочие отошли перекусить, но все покрыто слоем пыли и подернуто паутиной.

Снаружи я вижу лебедки различных размеров, подвешенные на цепи к подъемным кранам, бочку, наполовину заполненную маслом… Я не верю своим глазам. Наверное, сторож где-то рядом. Я делаю предупредительный выстрел из ружья и посылаю матроса осмотреть местность с высоты холма. Но все по-прежнему тихо, никого не видно, остров пуст: кажется, что люди покидали его впопыхах. Меня так и подмывает прибрать к рукам вещи, оставленные без присмотра. У матросов тоже разгораются глаза при виде легкой добычи, и мне с большим трудом удается удержать их от мародерства. Мой поступок вызван отнюдь не любовью к добродетели: я мог бы завладеть всеми этими сокровищами без зазрения совести в отместку за прием, оказанный мне английскими инженерами. Но я решил, что рискованно появляться в Суэце со столь странным для ловца жемчуга грузом. Это могло бы навлечь на меня нежелательные подозрения. Поэтому я удовольствовался лишь набором инструментов и деревянными брусками для ремонта.

Но я вынужден дать команде слово вернуться тем же путем и забрать все эти вещи в случае отсутствия законного владельца. Особенно прельщает меня набор медных подшипников. Я обнаружил также несколько бочек с питьевой водой — это самая ценная находка.

Мы снимаемся с якоря еще до рассвета. Ветер не успел набрать силу, и после трехчасового плавания мы подходим к рифу Шаб-Али, протянувшемуся вдоль азиатского берега на двадцать миль и удаленному от земли на восемь миль. Это гряда выступающих над водой мадрепоровых островов, соединенных между собой скалистыми уступами, о которые разбиваются волны. За ними находится небольшое внутреннее море со спокойной прозрачной водой, и небольшие суда легко преодолевают здесь самые сильные встречные ветры.

В этой защищенной зоне там и сям желтеют широкие пятна звездчатых кораллов. В данное время года уровень воды в северной части Красного моря понижается до самой низкой отметки, и рифы обнажаются: во время отлива над поверхностью воды выступают макушки скал и пучки мертвых кораллов. На них садятся орлы, высматривающие рыбу. Мы проходим через узкий просвет в южной оконечности рифа. Первое, что бросается в глаза — это остов парохода. Он так хорошо сохранился, как будто бедствие только что произошло. Две огромные цапли, свившие гнездо на палубе, прогуливаются с достоинством, и издали нам кажется, что это люди. Они улетают при нашем приближении, увлекая за собой крикливых птиц.

Мои люди уговорили меня осмотреть разбитое судно. Мухаммед Муса и Абди — уроженцы мыса Гвардафуя, где часто случаются кораблекрушения, и обломки судов притягивают их как магнит.

Этот корабль пролежал здесь много лет под палящими лучами солнца. Он изъеден ржавчиной и морской солью, но с виду кажется целым и невредимым, ибо рифы, окружающие его со всех сторон, защищают его от волн.

Видимо, несчастье произошло в одну из тех туманных ночей, когда западный ветер приносит из пустыни водяную пыль. Корабль не заметил Шадванского маяка, сбился с курса и оказался между рифом и берегом.

Когда я вижу останки кораблей, мое сердце сжимается от боли. Они упрямо вздымают в небо обломки мачт, словно повествуя о разыгравшейся трагедии… Кажется, что в пустых трюмах, где со странным звуком плещется черная вода, бродят призраки.

Фиран находит на полубаке человеческие останки. Поднимается переполох. Все сбегаются посмотреть на них. Но я вижу, что это скелет животного, собаки, а точнее суки: я нахожу в закутке два черепа поменьше и кости, изъеденные хищными птицами. Должно быть, собака осталась одна на судне со своими щенками, которых она перенесла на палубу, когда вода залила трюмы, и спрятала в укромном уголке.