Дональд Бартельми - Мертвый отец

Правая стопа покоится на авеню Поммар и нага, за исключением титановой стальной ленты вокруг лодыжки, она присоединена титановыми стальными цепями к мертвым (МЕРТВЫЙ № 1 — бревно, бетонный блок и т. д., погребенный в земле в качестве якоря) в количестве восьми штук, утопленных в зелени Садов. В стопе ничего необычного нет, вот только она семи метров высотой. Правое колено не очень интересно, и никто никогда не пытался взорвать его, дань здравомыслию граждан. От колена до бедренного сустава (авеню Белфаст) все самое обычное. Мы встречаем, к примеру, rectus femoris [2] От musculus rectus femoris (лот.) — прямая мышца бедра. , подкожный нерв, подвздошно-большеберцовый тракт, бедренную артерию, vastus medialis, vastus lateralis, vastus intermedius, gracilis, adductor magnus, adductor longus [3] Медиальная широкая мышца бедра, латеральная широкая мышца бедра, промежуточная широкая мышца бедра, тонкая мышца, большая приводящая мышца, длинная приводящая мышца (лат.). , промежуточный бедренный подкожный нерв и прочие несложные домеханические устройства подобной природы. Все работают днем и ночью на общее благо. В правой ноге обнаруживаются крохотные стрелы, иногда. Крохотные стрелы никогда не обнаруживаются в левой (искусственной) ноге, ни в какое время, дань здравомыслию горожан. Мы хотим, чтобы Мертвый Отец был мертв. Сидим со слезами на глазах и хотим, чтобы Мертвый Отец был мертв, — меж тем, своими руками делаем изумительное.

Одиннадцать часов утра. Солнце в небе занимаючись своими делами.

Люди устают, сказала Джули. Может, дашь им прерваться.

Томас подал знак «перерыв», махнув рукой по направлению вниз.

Люди рассыпались по обочине. Трос на дороге ослабши.

Эта грандиозная экспедиция, сказал Мертвый Отец, этот вальс по неведомому паркету, эта маленькая братия братьев...

Ты не брат, напомнила ему Джули. Не увлекайся вальсом.

Так, должно быть, они меня любят, сказал Мертвый Отец, что тянут и тянут, и тянут, и тянут, долгие дни и ночи в менее чем оптимальных погодных условиях...

Джули отвела взор.

Дети мои, сказал Мертвый Отец. Мои. Мои. Мои.

Томас прилег головою Джули на колени.

Много печального со мною стряслось, сказал он, и много печального еще стрясется, но самое печальное — этот малый Эдмунд. Жирный который.

Пьяница, сказала Джули.

Да.

Как ты на него наткнулся?

Я стоял на площади, на пивном бочонке, насколько мне помнится, людей записывал и тут услышал, как у меня под ногами кто-то глотает. Эдмунд. Кран заглатываючи.

Стало быть, ты знал. Перед тем, как его записать.

Он умолял. Он был смирен.

И тем не менее — сын мой, сказал Мертвый Отец.

Это сделает из него человека, сказал он. Наш марш. Я не согласился. Но трудно отказывать кому-то в том, что сделает из кого-то, по его мнению, человека. Я его записал.

У него привлекательная прическа, сказала Джули. Это я заметила.

Он рад был выбросить колпак с бубенцами, сказал Томас. Как и все мы, добавил он, подчеркнуто глядя на Мертвого Отца.

Томас извлек из ранца оранжевый шутовской колпак, увенчанный серебряными бубенцами.

Подумать только, я носил это уродство — или его приятеля — с шестнадцати лет.

С шестнадцати до шестидесяти пяти, так гласит закон, сказал Мертвый Отец.

Это не прибавляет любви к тебе.

Любви! Дело не в любви. А в Организации.

Все головки такие веселенькие, сказала Джули. Выглядишь совершенным дурнем, в колпаке-то. Бурый с бежевым, малиновый с серым, красный с зеленым, все бубенцы трезвонят. Ну и зрелище. Я думала: что за совершенные дурни.

Как и было задумано, сказал Мертвый Отец.

А поймают на людях без него, отрежут уши, сказал Томас. Ну и блажь. Ну и выдумка.

Есть некое художество, сказал Мертвый Отец. В моих указах.

Давайте обедать, сказала Джули. Хоть и рано.

Обочина. Скатерть. Перезвон обеденного колокола. Подрумяненные креветки. Все расположились вокруг скатерти следующим манером:

А вполне.

Неплохо.

Горчица есть?

В горшочке.

Там что-то.

Что?

Погляди.

Вытащи пальцем.

Мерзкий жучила какой.

Передай креветки.

А на десерт?

«Фиговые Ньютоны» [4] «Fig Newtons» — мягкое ванильное печенье с прослойкой первоначально только из фиников, впоследствии — самой разнообразной: клубничной, малиновой, черничной или яблочной; выпускается с 1891 г., сначала считалось средством для улучшения пищеварения. Названо в честь г. Ньютона, Массачусетс. .