Светолик Ранкович - Лесной царь

Смерклось. Джюрица крадется вдоль низеньких, занесенных снегом домишек; ежится под натиском холодного ветра, который срывает с крыш снежную пыль и засыпает ею противоположную сторону улицы. Шагает осторожно, с опаской, вздрагивая и пугаясь каждого звука, каждого прохожего. Но вот он проскальзывает в кафану и при виде знакомых беззаботных лиц приободряется, забывает о своих страхах и накидывается на горячительное.

— Эй, молодой человек, не торопись, — обращается к нему дядя Тима. — Ночь долгая! Там уже твои начали.

— Пускай себе! — улыбаясь, говорит Джюрица и потчует дядю Тиму табаком. — Скрути-ка из моего.

— Да я не охотник до хорошего табаку, предпочитаю простой. Слыхал, что случилось с нашим Пантой?

— Нет. Что такое?

— Ничего. Поймали его нынче ночью на сборе урожая, сейчас отдыхает в полиции. Эх-эх-эх… до чего беспечна молодежь!

— Ты-то разве не нюхал кутузки, а? — спросил какой-то палилулец.

— Не то что не нюхал… но остерегаюсь.

— Вот уж эти старики, — вмешался третий, — мелете вздор, будто мы ничего не знаем, а ведь только для тебя мы трижды подкупали свидетелей.

— Вот те на. Кто же говорит, что мы ангелы!

Когда компания увлеклась разговором, Джюрица незаметно шмыгнул в другое, более интересное для него общество.

— Маца, вот и твой хахаль! — крикнул один из посетителей, едва лишь на пороге появился Джюрица.

Чуть-чуть сутулясь, встала из-за стола и пошла ему навстречу ясноглазая, живая и порывистая блондинка.

— Где же ты, Миша, куда запропастился? — спросила она, кладя ему на плечо белую пухлую руку и пожирая его полными страсти глазами.

Джюрицу всякий раз смущали ее нежные белые руки, и он, не находя в первые мгновения слов, чтобы высказать свое восхищение, бормотал что-то бессвязное.

Усевшись на стул и посадив девицу рядом, Джюрица взял ее руку, погладил мягкую, как атлас, кожу, потрепал ее по щеке, потрогал шелковистые надушенные волосы, не в силах оторвать от нее взгляда…

— Ну и пахнешь ты! — промолвил он после долгого молчания.

— Что? — улыбаясь, спросила она.

— Волосы… и вся ты пахнешь… Почему это?

— А разве ваши девушки не пахнут?

— От них несет потом. Но ведь они работают, а вы барствуете.

— Разве мы барыни?

— А кто же?.. Горожанки…

— Лиза, — обратилась она к подруге, — слышишь, что говорит Миша: от их девушек несет потом… ха-ха!

— Приятный запах…

Джюрице стало досадно, что так обидно истолковали его слова, а еще досадней, что так зло высмеивают крестьянок, память о которых ему была дорога. Нахмурившись, он холодно заметил:

— У них тяжелая работа, и они не могут так пахнуть, как вы. Вы ведь знаете одну заботу — наряжаться для нас, мужчин.

Несомненно, его новые приятельницы отплатили бы ему с лихвой за грубость, но их удержал строгий и серьезный тон его слов, в которых они уловили что-то затаенное и опасное. И девицы сделали вид, будто ничего не слышали, а Маца попросила заказать ей что-нибудь выпить.

Угощая свою любовницу, Джюрица каждый вечер тратил но нескольку динаров. И хоть было ясно, что при таких расходах денег не хватит, он и в ус себе не дул. Уж очень его привлекала новая, как ему казалось, господская жизнь. Джюрица потерял голову и вовсе не думал, чем это может кончиться.

— Слушай, до каких пор мы с тобой так будем? — завела Маца, выпив с Джюрицей несколько стаканов вина. — Почему ты мне не расскажешь, как живешь, хорошо ли зарабатываешь. А может, ты увезешь меня отсюда, и мы поженимся… заживем вместе?

— В самом деле, а ты пошла бы ко мне?

— А как же! Только не в деревню, а в город. А деньги у тебя есть, чтоб хорошо жить?.. Я не привыкла работать.

— Деньги дело наживное. Хочешь, я весной увезу тебя в свой город, будешь как сыр в масле кататься. А я навещал бы тебя каждый второй-третий день.

— А ты разве не можешь поселиться в городе?

— Не могу. Надо деньги зарабатывать.

— Я согласна, но ты дашь мне хорошее содержание?

Джюрица поначалу задавал вопросы из простого любопытства, хотелось послушать, что она скажет, весь разговор он принимал за шутку, но ее серьезное и решительное согласие удивило его и застало врасплох.

…Горожанка, писаная красавица, готова идти с ним, куда он ее поведет (только не в деревню), и жить для него?.. Можно ли это устроить? Поселить ее, скажем, у… у кого бы?.. Не все ли равно, Новица знает каждый дом и найдет укромное местечко. И так… он приходил бы ночью… украдкой… никто бы и не знал… А Станка? Ах, пустяки! Стоит ему захотеть, и когда он вернется в лес, он все это уладит, а с Мацой пусть все идет как идет! Уж очень ему нравится, что она уже сейчас принадлежит ему, только ему…