Томас Манн - Будденброки

— Да не кричите вы так! Умерьте, ради Бога, свой пыл! — восклицал г-н Грюнлих; его бархатный голос не вынес перенапряжения и, «пустив петуха», вдруг сорвался. — Возьмите еще сигару, — продолжал он с кротостью отчаяния.

— С величайшим удовольствием, благодарствуйте! — отвечал банкир, после чего наступила пауза: г-н Кессельмейер, видимо, закуривал. Наконец он произнес: — Короче говоря, угодно вам или неугодно? Одно из двух!

— Кессельмейер, продлите!

— Ага? Ну нет, почтеннейший, об этом не может быть и речи!..

— Почему? Какая муха вас укусила? Будьте же разумны, ради всего святого! Вы так долго ждали…

— Больше я не намерен ждать ни одного дня, почтеннейший! Ну, Бог с вами — неделю, но ни часа более! Разве теперь хоть кто-нибудь может положиться на…

— Не называйте имени, Кессельмейер!

— Не называть имени? Сделайте одолжение. Разве кто-нибудь еще может положиться на вашего достопочтенного тес…

— Замолчите, Кессельмейер, я же вас просил!.. Боже милостивый, да перестаньте вы дурачиться!

— Будь по-вашему! Ну, так разве кто-нибудь еще может положиться на некую фирму, от которой целиком и полностью зависит ваш кредит, почтеннейший? Сколько она потеряла в связи с бременским банкротством? Пятьдесят тысяч? Семьдесят? Сто? И того больше? Каждый ребенок знает, что она пострадала на этом деле, очень пострадала. Это не может не отозваться на ее репутации. Вчера ваш… ладно, молчу, молчу!.. Вчера дела некоей фирмы шли бойко, и она, сама того не зная, вызволяла вас из беды; сегодня дела у нее идут тихо, а у Грюнлиха, следовательно, тише тихого!.. Ясно как божий день! Неужто вы этого не заметили? Уж кто-кто, а вы-то должны были почувствовать… Как с вами разговаривают? Как на вас смотрят? Бок и Гудштикер, конечно, сама предупредительность и доверие… А кредитный банк?..

— Он продлил.

— Ага? А вот и врете! Я знаю, что они еще вчера выставили вас за дверь! Или это было сделано в виде особого поощрения, а? Ну да ладно!.. Что это вы застеснялись? Понятно, в ваших интересах внушить мне, что другие еще и не думают тревожиться… Но меня-то не проведешь, почтеннейший! Пишите консулу. Я жду еще неделю.

— Договоримся о частичном погашении, Кессельмейер!

— Нет уж, увольте! На частичные погашения люди соглашаются для того, чтобы проверить платежеспособность клиента! А в вашем случае мне вряд ли надо проверять ! Я, к сожалению, слишком хорошо знаю, как обстоит дело с вашей платежеспособностью! Ага-ага!.. Частичное погашение? Забавно!..

— Да не кричите вы так, Кессельмейер! И не смейтесь вашим богомерзким смехом! Мое положение серьезно, — да, я сам признаю, очень серьезно. Но у меня намечается много разных дел… Все еще может обернуться к лучшему… Слушайте, что я вам скажу: продлите, и я дам вам двадцать процентов…

— Не пройдет, не пройдет, почтеннейший! Забавно! Всему свое время! Вы предложили мне восемь процентов, и я продлил; предложили двенадцать, потом шестнадцать — я каждый раз продлевал. Теперь предлагайте хоть сорок, я и не подумаю согласиться… и не подумаю, почтеннейший!.. С тех пор как братья Вестфаль в Бремене сели в лужу, все только и мечтают распутаться с некоей фирмой и обезопасить себя. Я уже сказал: всему свое время! Я держал ваши векселя, пока Иоганн Будденброк крепко стоял на ногах!.. А я ведь имел полную возможность присчитать невыплаченные проценты к капиталу, а с вас содрать не восемь процентов, а побольше! Вы должны знать, что ценные бумаги держат на руках, покуда они поднимаются в цене или хоть стоят на приличном уровне… А начнут падать — так продавай!.. Короче говоря, мне нужен мой капитал!

— Кессельмейер, побойтесь Бога!

— А-ага! Бога? Нет, это забавно! Да чего вы, собственно, хотите? Вам, как ни верти, придется обратиться к тестю! Кредитный банк в ярости, да и перед другими у вас рыльце в пуху.

— Нет, Кессельмейер… Заклинаю вас, выслушайте меня наконец спокойно! Я ничего не скрываю, я открыто признался вам, что положение мое серьезно. Вы и кредитный банк ведь не единственные… Мои векселя поданы ко взысканию… Все точно сговорились…

— Вполне понятно! При таких обстоятельствах… Нашли чему удивляться!

— Нет, Кессельмейер, выслушайте меня!.. Сделайте одолжение, возьмите еще сигару…

— Да я и эту до половины не докурил! Отвяжитесь от меня с вашими сигарами! Платите деньги!..

— Кессельмейер, не сталкивайте меня в пропасть! Вы мне друг, вы сидели за моим столом…

— А вы за моим не сидели, почтеннейший?