Виктор Ардов - С подлинным верно

Но мальчик уже отвернулся к забору и прошептал:

— Тише, дядька, молчи: Марья Павловна идет и все ребята.

Между досками забора действительно виднелась цепочка ребят, несколько утомленных прогулкой и потому не слишком шумных. Сзади шла пожилая женщина в пенсне, которая с профессиональной выразительностью педагога говорила:

— Юрик, выходи из канавы! Алеша, не надо стучать палкою по забору! Валя, сейчас же брось червяка!

— Марья Павловна! — закричал гость. — Узнаёте?

Руководительница поправила пенсне и внимательно глянула в лицо гостя.

— Простите, с кем я имею… — начала было она, но вдруг покраснела от удовольствия и воскликнула: — Толя?!

— Именно: Анатолий Симаков! — радостно отозвался молодой человек.

— Очень приятно встретиться, Анатолий… простите: вот отчества вашего не помню…

— Какое отчество?! Какое отчество?! — оживленно заговорил гость. — И почему — на «вы»?.. Я для вас всегда буду Толей…

Анатолий, наклонив голову, поцеловал руку вошедшей в сад своей воспитательницы. А она произнесла значительно и важно:

— Вот видите, ребята, какие у нас раньше хорошие были дети. Спросите у дяди Толи: баловался он, когда ходил в наш сад? Он скажет: никогда не баловался…

При этих словах наказанный парнишка переглянулся с гостем. Оба чуть-чуть улыбнулись, но тотчас же сомкнули уста. А ребята с почтением взирали на высокого дядю, который когда-то, задолго до их рождения, посещал этот же детсад, слушался тетю Марусю и — удивительное дело! — никогда не баловался…

— А познакомился я с Людою в парке: мы катались на лодке с закадычным моим дружком Володей Ежовым. А Люда с подружкой — на другой лодке… Весло у них упало в воду, мы его поймали, отдали девушкам, разговорились, потом пересели все вместе в большую лодку… Словом, весь тот выходной я провел с Людой. И она мне сразу понравилась. Не полностью, конечно, не так, как сейчас… В первый день я и не думал, что когда-нибудь женюсь на ней, это уже потом пришло… Но понравилась мне Людочка сразу. И тут — при первом знакомстве — произошло вот что: я ее спросил, чем она занимается. Говорит: студентка. И дернула меня нелегкая сказать ей тогда, что я — тоже студент… По артистической части… Дескать, учусь на певца при Большом театре. Почему я так заявил? Потому что специальность у меня чересчур простая: штукатур… Нет, будущий артист, я так думал, — это красивее.

Потом я уже сам жалел, что соврал. Встречаться мы стали часто. Полюбил я ее… И она тоже ко мне так относится… В общем, пришло время мне идти знакомиться с ее родными. Вообще, сами понимаете, это не легкое дело — представляться папе с мамой.

Правда, Люда мне клялась, что «старики» у нее симпатичные… Старики! Людиной маме тридцать семь лет, а отцу — сорок. Он — рабочий, металлист. Мать работает медсестрой. Люди, мол, простые… Это мне Люда объясняла, чтобы я не волновался. Но я все равно боялся. И вообще боялся, и по случаю моей брехни: ну как я вывернусь теперь из «артистического» звания?

А не идти нельзя: Люда обидится… и на-до же, наконец, им объявить, что мы собираемся в загс!..

Ладно. В воскресенье пошел я. Приоделся, как умел, галстук повязал самый цветастый — все-таки надо походить на артиста, хоть на первый взгляд… Люда меня встретила на улице, на углу, привела домой за руку. Я не вырывался, но и вперед не забегал…

Живут они действительно просто. А что такого? Обыкновенная рабочая семья. Людину маму я бы сам узнал: похожа на нее Людка. Такое же доброе и веселое лицо… А отец — тот построже. Брови насупленные, густые, и взгляд — ух, что за взгляд! — прямо насквозь видит.

Сперва посидели, выпили чаю… Братишка у Люды есть — так лет десяти, он все крутился около меня, расспрашивал, как и на что ловить разную рыбу… Братишку, значит, отослали во двор поиграть. Мамаша вышла из комнаты и позвала к себе Люду… Я чую: сейчас будет генеральный разговор. Как-то я его выдержу?.. Разговор еще не начался, а я уже весь потный…

Отец набил себе папиросу (он сам набивает табак в какие-то особые гильзы), крякнул и начал:

— Так-с… Ну вот, молодой человек, мне дочка сказала, что вы с нею чуть ли не в загс собираетесь… Это правда?

Я хотел ответить полным голосом: «Да, правда!», но сумел только булькнуть как-то по-лягушечьи и кивнуть головою.

— Так-с. Это — дело серьезное… Надеюсь, вы понимаете, насколько оно серьезно?.. Да вы не булькайте, вы скажите что-нибудь на человеческом языке!