Эрнест Хемингуэй - Полное собрание рассказов

– Эй, эй, грабитель! – закричал продавец. – Возвращайся немедленно!

Мы все увидели большущего, похожего на волка, обросшего шерстью пса, который убегал за дверь, волоча за собой нитку франкфуртских сосисок.

– Черт бы подрал этого паршивца! За сосиски платить тебе, Билл!

– Не ругай мою собаку. Я заплачу. Сколько?

– Двадцать пять центов, Билл. Там три фунта по десять центов каждый, но одну я съел сам.

– Вот тридцать центов. Купи себе цветную открытку.

Суровое лицо Билла осветила белозубая улыбка. Он сунул пачку табака под мышку и вышел из магазина. Около двери поманил меня пальцем, и я последовал за ним в прохладные сумерки летнего вечера.

В дальнем конце широкого крыльца в полумраке светились три трубки.

– Ишь, – вырвалось у Билла, – они курят «Стэг»! Он пахнет как сушеный абрикос. Мне больше нравится «Пирлесс».

Билл – не индеец из популярного журнала. Он никогда не говорит: «Агх». Я ни разу не слышал, чтобы он жаловался или рассуждал о Великом белом отце из Вашингтона. Интересуют Билла лишь различные сорта табака и его большая собака, Сепи Джингэн.

Мы пошли по дороге. Чуть впереди, сквозь сгущающуюся темноту, увидели чей-то силуэт. Табачный дымок долетел до ноздрей Билла. «Ух ты, этот парень курит «Гайэнт». Нет, это «Хонест скрэп». Словно жгут резиновый шланг. Мне больше нравится «Пирлесс».

Край полной луны поднялся над вершиной холма на востоке. Справа тянулся заросший травой берег реки.

– Присядем, – предложил Билл. – Я когда-нибудь рассказывал тебе о Сепи Джингэне?

– С удовольствием послушаю, – ответил я.

– Ты помнишь Пола Черную Птицу?

– Новый парень, который напился четвертого июля и заснул на железнодорожных путях?

– Да. Он был плохим индейцем. Никогда не мог напиться. Мог пить целый день – все подряд, но не напивался. Просто сходил с ума, а напиться не мог. Сходил с ума, потому что не мог напиться.

Пол незаконно ловил рыбу на Ведьмином озере, и Джон Брэндар, егерь, поехал, чтобы привезти его. Джон всегда работал один. Когда он не вернулся на следующий день, его жена отправила меня на поиски. Конечно же, я его нашел. Он лежал на берегу, раскинув руки, лицом вниз, с вонзенной в спину острогой.

Началась суета, и шериф поднял всех на розыски Пола. Но не родился еще белый человек, который может поймать индейца на его собственной земле.

Но со мной это совсем другая история. Видишь ли, Джон Брэндар приходился мне двоюродным братом.

Я взял Сепи, тогда еще щенка, и мы пошли по его следу (случилось это двумя годами раньше). Добрались до Су-Локс, потеряли след, вновь нашли у Садовой реки. В Онтарио. Шли за ним по северному берегу до Мичипикотена. Оттуда он отправился к Миссаинаби и к фабрике Муза. Мы сокращали расстояние, но догнать его никак не могли. Он миновал Аббитиби и решил, что мы его потеряли. Вернулся в этот округ через Макинау.

Мы шли по его следу, но в какой-то момент действительно потеряли, а потом случайно вышли на него. Не знали, что он совсем рядом, зато он нас заметил.

В прошлое четвертое июля я вместе с Сепи шел вдоль железнодорожных путей, когда что-то ударило меня по голове, и перед глазами все потемнело.

Когда я пришел в себя, Пол Черная Птица стоял надо мной с острогой в руке и улыбался!

«Ну? – Его улыбка стала шире. – Наконец-то поймал меня? Разве ты этому не рад?»

Тут он допустил ошибку. Ему следовало сразу убить меня, и тогда для него все обернулось бы как нельзя лучше. Он бы так и сделал, будь трезв или пьян, но он, когда пил, сходил с ума. Это меня и спасло.

Он продолжал тыкать в меня острогой и подзуживать меня. «Где твоя псина, собачник? Вы на пару выслеживали меня. Я убью вас обоих, а потом оставлю на рельсах».

Все это время я гадал: а где же Сепи? Наконец увидел его. Он полз на животе к Черной Птице. Подползал все ближе и ближе, и я молился, чтобы Пол его не заметил.

Пол же сидел, ругаясь и тыкая меня длинной острогой. Сепи подползал. Я видел его краем глаза, но смотрел, конечно же, на Пола.

Внезапно Сепи стремительно, словно молния, прыгнул. Его вытянутые волчьи челюсти сомкнулись на шее Пола.

Вышло прекрасно. Железнодорожники убрали все следы. И когда ты говоришь, что Пол Черная Птица напился и заснул на железнодорожных путях, ты не совсем прав. Этот индеец напиться не мог. Выпив, он просто сходил с ума.

Вот почему мы сидим здесь и смотрим на луну, и я вернул должок и позволяю Сепи таскать сосиски в магазине Холи.

Забавно, правда?

Последуй моему совету, бросай этот «Тукседо». «Пирлесс» – единственный достойный табак.