Пио Бароха - Алая заря

Проходит еще несколько лет, и Паллас, чтобы отомстить за невинные жертвы Хереса, совершает покушение на Гран Виа. Его расстреливают, и тогда Сальвадор бросает бомбу с пятого этажа «Лисео». Анархистов хватают пачками, и вот, когда уже было состряпано обвинение против Аркса, Кодины, Сересуэлы, Сабата и Согаса и им грозила смерть, находят Сальвадора, настоящего исполнителя покушения. Правительство видит, что эти пять анархистов ускользают из его лап, и что же оно делает? Приказывает поднять старое дело Палласа и расстреливает всех пятерых как его сообщников. Душат гарротой Сальвадора, и тогда происходит нечто потрясающее: из окна дома на Камбьос Нуэвос кто–то метнул бомбу, которая попала в самый хвост религиозной процессии. Причем, обратите внимание, бомбу бросают не тогда, когда проходят попы и епископы, не тогда, когда идут войска или тащатся буржуи, — ее бросают в народ. Кто же ее бросил? Не установлено. Ясно только одно — конечно, не анархисты. Кто же был заинтересован в том, чтобы довести насилие до крайности? Правительство и всякая реакционная нечисть. И я готов дать голову на отсечение, что преступление было совершено с ведома полиции.

Покушение квалифицировали как нападение на армию; в Барселоне объявили осадное положение, начались облавы на всех радикально мыслящих граждан. Многих посадили в Монжуичскую тюрьму. Расстреляли Мола, Альсину, Аскери, Ногеса и Маса. Все они, за исключением Аскери, были ни в чем не повинны. Тут как раз и появляется Анджолилло, — продолжал Либертарий. — Из французских газет он узнал об этих событиях; он слушал также Анри Рошфора и доктора Бетанса, которые наговорили о Кановасе всяких ужасов и свалили на него вину за все происшедшее. Тогда он приезжает в Мадрид, беседует с несколькими товарищами; те подтверждают все, что сообщалось во французских газетах; он направляется на Санта—Агеда и убивает Кановаса… Такова была акция правительства, и таков был ответ анархистов.

Мануэль не знал, что и думать: он относился к Либертарию с большим доверием, однако такого фанатика легко было ввести в заблуждение.

— Я никак не могу поверить, — сказал Мануэль, — что полиция пустилась на такие провокации и сама организовала покушение.

— А разве так не бывало? — воскликнул Мадридец. — Возьмите, например, заговор на улице Ла—Кабеса… или происшествие в окрестностях Четырех дорог. Можно наверняка сказать, что если в каком–нибудь рабочем анархистском кружке появляются динамитные патроны, то это не без участия полиции.

— Неужели?

— Конечно, — подтвердил Либертарий. — Аскери, например, расстрелянный вместе с другими в Монжуиче, служил в полиции. Когда анархист работает самостоятельно, то никто, даже его товарищи, не знает точно, что он делает.

— Это правда, — сказал Пратс. — Я помню, как Молас, тоже один из расстрелянных в Монжуиче, проделывал свои первые опыты с динамитом. Молас был вором и часто зарабатывал на жизнь только воровством. Иногда он надолго исчезал. Однажды я спросил его: «Чем ты занимаешься?» — «А тебе какая забота? — отвечает он. — Я работаю для общего дела». Как–то вечером он мне говорит: «Если ты так интересуешься, что я делаю, пойдем!»

Мы пошли и только к утру добрались до пустыря, где стоял один–единственный шалаш. Молас вытащил из шалаша кусок водопроводной трубы, начиненной динамитом, приладил ее к стенке, прикрепил шнур, запалил его, и мы бросились бежать. Раздался страшный взрыв. Когда мы вернулись, то увидели на этом месте только яму, шалаша не осталось и в помине.

— Разве в Барселоне не умели делать бомбы с взрывателями?

— Нет.

— А как же научились?

— Первые образцы изготовил один часовщик–швейцарец. Тогда они были в диковинку и переходили из рук в руки, — Отвечал Пратс. — Потом их стали делать наши слесаря, и так как рабочие в Барселоне — отличные умельцы…

— А как же с динамитом?

— Ну, этот рецепт всем известен. Кроме того, кто–то раздобыл «Справочник анархиста» с массой всяких формул.

— Один мой приятель, механик, — начал Мадридец, — составил для своего сына что–то вроде катехизиса и устраивал мальчишке настоящий экзамен в нашем присутствии. Помню, вопросы были такие: «Что такое динамит, дитя мое?» — «Динамит есть смесь песка с нитроглицерином, каковую взрывают посредством капсуля какого–нибудь взрывчатого вещества». — «Как делают динамит?» — «Сначала приготовляется нитроглицерин, для этого берется глицерин и при низкой температуре обрабатывается азотной и серной кислотой, а потом туда примешивается какое–нибудь твердое вещество». Парнишка знал способы изготовления всех видов бомб и всех взрывчатых веществ. Когда отца отвезли в Монжуич он нередко говорил нам: «Не знаю, буду ли я жив, но у меня одно утешение: мой сын умеет делать динамит».