Ян Неруда - Стихотворения. Рассказы Малостранские повести Очерки и статьи

— Ах, господи, да ведь дядюшка может нам еще больше дать и наверняка даст. Просил почаще ему писать, он, мол, нас никогда не забудет. Староста говорит, будто дядюшка дал нам понять, что от нас его сбережения не уйдут, из его речи, мол, выходит, что завещание уже составлено и весь свой капитал он оставляет самым близким родственникам, то есть моей жене и вам. Бедная Маринка сразу станет богатой и счастливой.

— Она, бедняжка, этого заслуживает.

— Я считаю, дорогая невестка, что вы могли бы написать венскому дядюшке, передать ему поклон от всех нас. Не мешало бы намекнуть, чтоб он дал нам кое-что и при жизни. Маринка ваша уже на выданье, ей нужно приданое. Мы тоже не молоды, дядя может нас пережить, тогда какой толк нам от его богатства? Попадет оно в чужие руки, а родные останутся с носом.

— Да, невестушка, я сразу сказала про вас мужу, правда, Франтишек? Она, мол, долго жила у господ и письмо напишет даже лучше нашего учителя.

— О, пани Марьянка — настоящий адвокат! А ведь мы тоже бездетны, и все, что после нас останется, опять-таки перейдет к вашей Маринке. Я люблю ее, как родную дочь!

Пани Марьянка совсем растаяла.

— По правде сказать, не так это просто, зятек, — письмо написать, но я постараюсь. Только, пожалуйста, Маринке ни слова! То-то она потом обрадуется.

— Да она только вечером придет, а мы торопимся. На Конном рынке ждут подводы, завтра мы собираемся на ярмарку в Яновице и уже наняли повозку вместе с дядей Вотршесом.

— Тогда хоть подождите, пока я письмо напишу. Я быстро, господа тоже всегда пишут коротко, зато в каждой строчке мысль, как говаривал покойный советник, у которого я служила.

Пани Марьянка принялась писать. А гости, выпив кофе с булкой и собравшись уходить, с нетерпением ждали. Однако письмо было готово не так уж скоро. Правда, пани Марьянка, по ее словам, в писании набила руку, но ведь случай-то был особый, а если еще к тому же хочется в каждой строчке какую-нибудь мысль выразить… то ни в коем случае спешить не следует.

Наконец пани Марьянка начертала под своим посланием замысловатую закорючку, как делал покойный советник, у которого она служила.

— Вот и все. Думаю, что богатому дядюшке не придется стыдиться за своих бедных родственников. Студент и тот не написал бы лучше.

— Пожалуйста, невестушка, прочтите поскорее, — попросила тетушка Кафкова. — Муж как на иголках.

— Сию минутку, слушайте!

«Многоуважаемый дядюшка!

Мы очень обрадовались, узнав, что Вы еще живы, пребываете в полном здравии и что дела Ваши идут хорошо. А как бы обрадовался этой весточке мой покойный муж! Он, бывало, говаривал: «Господи, жив ли еще старый Влах?» Мы тоже помаленьку здоровы. Мы, то есть я и моя восемнадцатилетняя дочь Маринка, которая, по уверению дяди Кафки, как две капли воды похожа на Вас, уважаемый дядюшка! Пан Кафка и его жена тоже здоровы. Что же касается остального, то дела наши обстоят плохо, еле-еле на жизнь зарабатываем. Поэтому нам так отрадно было услышать, что Вы разбогатели. Я уже стара, дочь моя на выданье, и зять с золовкой тоже едва концы с концами сводят. Мы не сомневаемся, что наш уважаемый дядюшка без ущерба для себя поделится с нами своим богатством. Кое-что для приданого моей дочери и несколько грошей для нас, стариков, осчастливят нас навеки. Не пожелаете ли Вы переехать к нам в Прагу? Мы бы за Вами ухаживали, на руках бы Вас носили. Очень прошу Вас — приезжайте! Сообщаю Вам наш адрес, чтобы Вы знали, куда прислать письмо с квитанцией на денежный перевод. Целуем Вас тысячу раз. От имени всех остальных, остаюсь верной до гроба

Преданная Вам Мария Ландова ».

— Ну, как вам нравится, зятек?

— Очень хорошо. Только, пожалуйста, отошлите письмо сегодня же.

— Одну минутку, конверт я сделаю сама, а вы дайте мне адрес.

— Адрес? Послушай, жена, дядя оставил тебе свой адрес?

— Нет.

— Ну и дела! — рассердилась пани Марьянка. — И о чем только вы, деревенские, думаете! Что же теперь делать?

— Не сердитесь, невестушка. Помнится, когда я провожала дядю, он сказал, что живет в доме номер двадцать. После этого я поставила на один билет двадцать крейцеров…

— Ну, слава богу! Теперь все в порядке. Как только получу ответ, напишу вам, а когда мы переедем, сразу сообщу новый адрес.

— Пойдем, жена, пойдем, а то наши уедут.

Родственники распрощались.

Едва деревенские гости ушли, пани Марьянка побежала в соседнюю лавочку попросить купца сделать ей конверт и написать адрес. Оттуда она направилась в другую лавку, купила девятикрейцеровую марку — и письмо пошло в Вену.