Ян Неруда - Стихотворения. Рассказы Малостранские повести Очерки и статьи

— Присаживайтесь к столу, зятек! Золовушка, угощайтесь! Молоко нынче купила неважное, зато кофеек заварила покрепче. Чем богаты, тем и рады! Принимайтесь за булку, коли принесли. Ешьте, ешьте!

— А где же наша Маринка? Нет дома? — спросила тетушка Кафкова, поправляя платок на голове. — Поди, уже совсем взрослая, а коли все такая же красивая, то и просватаете скоро.

Пани Марьянка была не лишена тщеславия и любила поговорить о своей дочери, в самом деле очень красивой.

— Да с чего ей меняться! Люди говорят, что она вся в меня. А со сватовством время терпит. Ходит тут за ней один слесарь, подмастерье, парень он неплохой, как будто порядочный и вроде работяга: но он не может жениться, пока не станет мастером. Ну, а дальше что? Скажите на милость? Мы-то знаем, как теперь живут мастеровые! Вам бы чуточку пораньше прийти, дочка забегала домой. Проглотила несколько ложек супа и опять в мастерскую. Бедняжке приходится надрываться, иначе ведь не прокормишься.

— Ну, недолго ей уже трудиться, — степенно заметил дядя Кафка, худощавый рябой мужчина высокого роста.

— Что вы имеете в виду, зятек?

— Думаю, что в скором времени вам, уважаемая невестка, моей жене и мне станет легче жить на свете. Разбогатеем, как и во сне не снилось.

— Уж не собираетесь ли вы играть в лотерею? Упаси бог, ни в коем случае на нее не рассчитывайте. Игра не доводит до добра! Я это на себе испытала! Послушайте только, милая, какой недавно я видела ясный сон, — ей-богу, все словно наяву. Будто сижу я в лотерейной конторе, какой-то мальчик вытягивает билеты, один господин объявляет номера, а меня вроде поставили громко повторять их за ним. И я так четко во сне говорила, что тут же проснулась. Не поленившись, я встала и сразу записала эти номера на двери. Я была уверена, что они непременно выиграют, если их держать у себя до конца. Купила я пять билетов на двадцать крейцеров и на каждый номер поставила по десять крейцеров. Три розыгрыша держу их — хоть бы что! Перед четвертым Маринка сказала, чтобы я бросила это дело, а не то потеряю все свои сбережения. Я поддалась на ее уговоры, хотя какой-то голос мне все время твердил: «Марьянка, не продавай!» Но я все же продала. И в четвертом тираже выиграли все пять номеров, которые я выкрикивала во сне! Если бы человек…

— Я в лотерею играть не собираюсь, уважаемая пани Марьянка.

— Тогда что же?

— Муженек, расскажи обо всем невестке.

— Рассказать не трудно. Вы слышали о Влахе из Вены?

— Влах? Имя знакомое. Помнится, муж говорил о каких-то родственниках Влахах. Но о Влахе из Вены я ничего не знаю.

— Это наш близкий друг, он последний из той родни. Ваш муж, царство ему небесное, доводился Влаху двоюродным братом. Теперь вся родня поумирала, и ближе нас у него никого нет. Франтишек Влах еще мальчиком пришел в Вену учиться ремеслу кожевника. Потом стал подмастерьем и, как частенько случается, женился на вдове мастера. Получив за женой приличное состояние, он открыл большой кожевенный завод. Вдова была уже в годах и скоро умерла, а состояние все время росло. Влах больше так и не женился. Теперь он завод свой продал, решил отдохнуть и жить на капиталы. Ему уже скоро семьдесят стукнет, затосковал старик и надумал перед смертью еще разок повидать свои родные Засмуки. Прибыл он туда и остановился в «Новом трактире» — ведь о нас-то ему ничего не было известно. Но он сразу же стал разузнавать о родных. А трактирщик у нас новый, приехал из другого края и, кроме своих завсегдатаев-забулдыг, никого не знает, ну и, понятное дело, ничего не мог рассказать старику. Зато, когда староста привел его к нам, посмотрели бы вы, как обрадовался старый дядюшка, увидев родных. Беседуя с ним, и не подумаешь, что он так богат. Совсем простой, приветливый. Спрашивал о вас, сокрушался, что шурин уже умер, и жалел, что не сможет заехать в Прагу повидаться с вами. А когда прощался, подарил всем на память по дукату и вам один прислал.

Кафка вытащил платок, в который был завернут кошелек, достал из кошелька бумажку, развернул и вынул из нее блестящий австрийский дукат.

— Вот добрая душа! — воскликнула пани Марьянка. — Как приятно встретиться со своими родными, которые вас по-настоящему любят. Да пошли он мне на память какой-нибудь черепок, я все равно уважала бы его не меньше. Для меня цена подарка не имеет значения. А что стоит такой дукат, зятек?

— Мы продали свои по четыре гульдена и сорок крейцеров.

— Как? Вы их продали? Какая неблагодарность! Я бы ни за что не рассталась с этим дукатом!