Чарльз Диккенс - Том 6. Жизнь и приключения Николаса Никльби

Во время одной из таких прогулок они прошли по кладбищу, где была могила отца Николаса.

— Даже здесь мы, бывало, бродили, когда еще не знали, что такое смерть, и не ведали о том, чей прах будет здесь покоиться, и, дивясь тишине, присаживались отдохнуть и разговаривали шепотом,— тихо сказал Николас.— Однажды Кэт заблудилась, и через час, проведенный в бесплодных поисках, ее нашли спящей под этим деревом, которое теперь осеняет могилу моего отца. Отец очень любил ее и, взяв на руки, все еще спящую, сказал, что, когда он умрет, пусть его похоронят там, где покоилась головка его маленькой любимой девочки. Как видите, его желание не забыто.

Больше ничего не было тогда сказано, но вечером, когда Николас сидел у его кровати, Смайк встрепенулся, словно пробудился ото сна, и, вложив свою руку в его, со слезами, струившимися по лицу, стал просить, чтобы он дал ему торжественное обещание.

— Какое? — ласково спросил Николас.— Если я могу исполнить обещание, вы знаете, что я его дам.

— Я уверен, что вы это сделаете,— был ответ.— Обещайте мне, что, когда я умру, меня похоронят совсем близко от того дерева, которое мы видели сегодня.

Николас дал это обещание. В немногих словах он его дал, но они были торжественными и шли от самого сердца. Его бедный друг удержал его руку в своей и отвернулся, словно хотел заснуть. Но были слышны приглушенные рыдания, и не один раз пожимал он руку

Николаса, прежде чем погрузился в сон и постепенно разжал свою руку.

Недели через две ему стало так плохо, что он не мог больше ходить. Раза два Николас возил его в экипаже, обложенного подушками, но езда в экипаже причиняла ему боль и вызывала обмороки, которые при его слабости были опасны. В доме была кушетка, которая в дневные часы служила ему любимым местом отдыха; когда светило солнце и погода стояла теплая, кушетку выносили в маленький фруктовый сад, находившийся в двух шагах; больного хорошенько закутывали и переносили туда, и, бывало, они вдвоем сиживали здесь часами.

В один из таких дней произошел случай, который в то время Николас твердо считал плодом воображения, пораженного болезнью, но впоследствии по веским основаниям признал подлинной действительностью.

Он вынес Смайка на руках,— бедняжка! в то время его мог бы поднять ребенок,— вынес посмотреть закат солнца и, уложив его на кушетку, сел рядом с ним. Прошлую ночь он бодрствовал около него и теперь, устав, незаметно заснул.

Прошло не больше пяти минут, как он сомкнул глаза, и вдруг чей-то вопль заставил его очнуться. Вскочив в испуге, какой охватывает человека, если его внезапно разбудят, он, к великому своему изумлению, увидел, что больной с усилием приподнялся, глаза его чуть не выскакивают из орбит, холодный пот выступил на лбу и, охваченный дрожью, сотрясающей все его тело, он зовет на помощь.

— Боже мой, что случилось?! — воскликнул Николас, наклоняясь к нему.— Успокойтесь! Вам что-то приснилось.

— Нет, нет, нет! — крикнул Смайк, цепляясь за него.— Держите меня крепко. Не отпускайте меня. Там, там!

Николас проследил за его взглядом, устремленным куда-то в сторону, за то кресло, с которого он сам только что поднялся. Но там никого не было.

— Это только игра воображения,— сказал он, стараясь его успокоить.— Больше ничего.

— Мне лучше знать. Я видел так же ясно, как вижу сейчас вас,— был ответ.— О, скажите мне, что я останусь с вами! Поклянитесь, что вы меня не покинете ни на секунду!

— Разве я когда-нибудь покидал вас? — отозвался Николас.— Лягте. Вот так! Вы видите, я здесь. Теперь скажите мне, что это было?

— Вы помните,— тихим голосом сказал Смайк, пугливо озираясь,— помните, я вам рассказывал о человеке, который отдал меня в школу?

— Да, конечно.

— Я только что посмотрел вон на то дерево с толстым стволом, и там, устремив на меня взгляд, стоял он!

— Вы подумайте минутку,— сказал Николас,— даже если он еще жив и бродит в таких уединенных местах, находящихся так далеко от проезжей дороги, неужели вы полагаете, что по прошествии стольких лет вы могли бы узнать этого человека?

— В любом месте, в любой одежде! — ответил Смайк.— Но сейчас, когда он стоял, опираясь на палку, И смотрел на меня, он был точь-в-точь таким, каким я его запомнил. Он был покрыт дорожной пылью и плохо одет,— мне кажется, на нем были лохмотья,— но как только я его увидел, дождливая ночь, его лицо, когда он уходил, комната, где он меня оставил, люди, которые там были,— все это как будто вернулось снова. Когда он понял, что я его вижу, он словно испугался, потому что задрожал и отпрянул. Днем я о нем думал, ночью он мне снился. Я видел его во сне, когда был маленьким, и видел его во сне в последующие годы таким, каким он был сейчас.