Чарльз Диккенс - Том 6. Жизнь и приключения Николаса Никльби

— Так почему же вы не идете? — заорал Артур.

— Куда мне идти? — возразила Пэг.— Я тут ничего плохого не делаю, верно?

Артур Грайд в ответ повторил слово «звонят», гаркнув во всю мочь, и так как притупленному слуху миссис Слайдерскью смысл этого слова стал еще более понятен благодаря пантомиме, изображающей, как звонят у двери, Пэг заковыляла из комнаты, резко спросив сначала, почему он сразу не сказал, что звонят, вместо того чтобы толковать о всякой всячине, которая никакого отношения к этому не имеет, в то время как ее ждет полпинты пива на ступеньках лестницы.

— С вами произошла перемена, миссис Пэг,— сказал Артур, провожая ее глазами.— Что она означает, я хорошенько не знаю, но если так будет продолжаться, я вижу, мы недолго проживем в согласии. Мне кажется, вы вот-вот рехнетесь. Если это так, придется вам убираться, миссис Пэг, или вас уберут. Мне все равно.

Бормоча и перелистывая страницы своей книги, он вскоре напал на какую-то запись, остановившую его внимание, и позабыл о Пэг Слайдерскью и обо всем на свете, поглощенный интересными страницами.

Комнату освещала только тусклая и грязная лампа; тощий фитиль, заслоненный темным абажуром, отбрасывал бледные лучи на очень ограниченное пространство, а все за пределами его оставлял в густой тени. Эту лампу ростовщик придвинул к себе так близко, что между нею и ним оставалось место только для книги, над которой он склонился. Он сидел, облокотившись на стол и подперев руками острые скулы, и лампа рельефно освещала его уродливые черты над маленьким столом, а остальная комната была погружена во мрак. Делая в уме какие-то вычисления и подняв глаза, Артур Грайд рассеянно посмотрел в этот мрак и внезапно встретил пристальный взгляд человека.

— Воры! Воры! — завизжал ростовщик, вскакивая и прижимая к груди книгу.— Грабят! Убивают!

— Что случилось? — спросила фигура, приближаясь.

— Не подходите! — дрожа, закричал негодяй.— Человек это или… или…

— За кого вы меня принимаете, если не за человека? — последовал вопрос.

— Да, да,— крикнул Артур Грайд, заслоняя глаза рукой,— это человек, а не привидение. Это человек! Грабят! Грабят!

— Зачем так кричать? Разве вы меня знаете и подумали что-нибудь дурное? — спросил незнакомец, близко подойдя к нему.— Я не вор.

— А тогда зачеши и как вы сюда попали? — воскликнул Грайд, немного успокоившись, но все еще пятясь от посетителя.— Как вас зовут и что вам нужно?

— Имя мое вам незачем знать,— был ответ.— Я вошел сюда, потому что мне показала дорогу ваша служанка. Я окликал вас раза два или три, но вы были так поглощены вашей книгой, что не слышали меня, и я молча ждал, когда вы от нее оторветесь. Что мне нужно, я вам скажу, когда вы оправитесь настолько, чтобы слушать меня и понимать.

Решив взглянуть на посетителя повнимательнее и увидев, что это молодой человек с приятным лицом и осанкой, Артур Грайд вернулся на свое место и, пробормотав, что вокруг бродят дурные люди, а покушения на его дом, имевшие раньше место, сделали его пугливым, предложил посетителю сесть. Однако тот отказался.

— О боже! Я остался стоять не для того, чтобы иметь преимущество перед вами,— сказал Николас (ибо это был Николас), заметив испуганный жест Грайда.— Выслушайте меня. Завтра утром ваша свадьба.

— Н-н-нет,— пробормотал Грайд.— Кто сказал, что завтра моя свадьба? Откуда вы знаете?

— Неважно, откуда,— ответил Николас.— Я это знаю. Молодая леди, которая отдает вам свою руку, ненавидит и презирает вас. У нее кровь холодеет при одном упоминании вашего имени. Ястреб и ягненок, крыса и голубь больше были бы под пару, чем вы и она. Как видите, я ее знаю.

Грайд смотрел на него, остолбенев от изумления, но не произнес ни слова — быть может, был не в силах.

— Вы и еще один человек, по имени Ральф Никльби, вдвоем составили этот заговор,— продолжал Николас.— Вы платите ему за его участие в том, чтобы совершилась эта продажа Маделайн Брэй. Вы ему платите. Вижу — лживые слова готовы сорваться с ваших губ!

Он остановился, но, так как Артур не дал никакого ответа, снова заговорил:

— Вы платите самому себе, грабя ее! Каким образом и с помощью каких средств — я не хочу осквернять защиту ее дела ложью и обманом,— мне неизвестно. В настоящее время мне неизвестно, но я действую не один, у меня есть помощники. Если человеческой энергии хватит на то, чтобы разоблачить ваше мошенничество и вероломство до вашей смерти, если деньги, месть и праведная ненависть могут выследить вас на ваших извилистых путях, вам еще предстоит дорого заплатить за все. Мы уже напали на след. Вам, знающему то, чего не знаем мы, вам лучше судить о том, когда мы вас разоблачим.