Александр Дюма - Дюма. Том 06. Сорок пять

Вода медленно подступала к домику.

— Глупец я несчастный! — вскричал Анри. — Как я сразу не догадался! Это вода! Фламандцы открыли плотины!

Он бросился к домику и принялся колотить в дверь, крича:

— Откройте! Откройте!

Никто не отозвался.

— Откройте, Реми! — еще громче закричал молодой человек, от ужаса теряя самообладание. — Это я, Анри дю Бушаж! Откройте!

— О, вам незачем называть себя, граф, — ответил изнутри Реми, — я давно узнал вас, но предупреждаю: если вы взломаете дверь, то найдете за ней меня с пистолетом в каждой руке.

— Стало быть, ты не хочешь понять меня, безумец! — с отчаянием в голосе завопил Анри. — Вода! Вода! Вода!

— Не рассказывайте небылиц, граф, не выдумывайте никаких предлогов и бесчестных хитростей. Повторяю, вы войдете сюда только через мой труп.

— Ну, что ж, я перешагну через него, — вскричал Анри, — но войду. Во имя Неба, во имя Бога и ради спасения твоего и твоей госпожи, открой мне!

— Нет!

Молодой человек оглянулся вокруг и увидел увесистый камень, подобный тем, которые, как повествует Гомер, швырял в своих врагов Аякс Теламонид. Он схватил этот камень, высоко поднял его над головой и с размаху кинул в дверь — она разлетелась в щепы.

В ту же минуту у самых ушей Анри, не задев его, прожужжала пуля.

Анри бросился на слугу.

Тот выстрелил во второй раз, но пистолет дал осечку.

— Да разве ты не видишь, одержимый, что я безоружен! — вскричал Анри. — Перестань защищаться от человека, который не нападает. Ты только посмотри, что происходит вокруг!

Он потащил Реми к окну и ударом кулака высадил раму.

— Ну видишь ты теперь, видишь?

И он указал ему на бескрайнюю гладь, белевшую на горизонте и с глухим шумом, словно несметное войско, подбиравшуюся все ближе и ближе.

— Вода! — прошептал Реми.

— Да, вода, вода! — вскричал Анри. — Она все затопляет. Гляди, что творится: речка вышла из берегов! Еще пять минут — и отсюда уже нельзя будет выбраться!

— Сударыня! — крикнул Реми. — Сударыня!

— Не кричи, Реми, соберись с духом. Седлай лошадей, живо! Живо!

“Он любит ее, — подумал Реми. — Он ее спасет”.

Реми бросился в конюшню. Анри взбежал на второй этаж.

На зов Реми дама открыла дверь.

Дю Бушаж взял ее на руки, словно ребенка. Но она, вообразив, что стала жертвой измены, отбивалась изо всех сил, цепляясь за дверь.

— Скажи же, скажи же ты ей, — закричал Анри, — что я хочу спасти ее!

Реми услышал возглас Анри в ту минуту, когда подходил к домику, ведя под уздцы обеих лошадей.

— Да, да! — кричал он. — Да, сударыня! Он вас спасает! Скорей! Скорей!

Не теряя времени на то, чтобы успокоить незнакомку, Анри вынес ее из домика и хотел было посадить впереди себя на своего коня. Но она с выражением неприязни выскользнула из его рук. Реми подхватил ее и усадил на приготовленную для нее лошадь.

— Что вы делаете, сударыня! — воскликнул Анри. — И как ошибочно толкуете вы мои сокровеннейшие побуждения! Я сейчас и не помышляю о блаженстве заключить вас в свои объятия и прижать к своей груди, хотя за такую милость я с радостью отдал бы жизнь. Сейчас нам надо мчаться быстрее, чем летит птица. Да вот, глядите: птицы и впрямь стремительно несутся прочь.

И действительно, в едва брезжившем рассвете можно было видеть, как целые стаи кроншнепов и голубей рассекают пространство в торопливом испуганном полете, и в ночи, когда обычно в воздух поднимаются только безмолвные летучие мыши, этот шумный перелет, подхлестываемый резкими порывами ветра, казался зловещим для слуха и завораживал взгляд.

Дама ничего не ответила. Она уже была в седле и сейчас, не оборачиваясь, пустила коня быстрым аллюром. Но лошади обоих — ее и Реми — были изнурены двумя днями почти непрерывной езды. Анри то и дело оборачивался и, видя, что они не поспевают за ним, всякий раз говорил:

— Глядите, сударыня, насколько моя лошадь опережает ваших, хоть я и сдерживаю ее. Ради всего святого, сударыня, я уже не прошу разрешения держать вас, усадив на своего коня, но тогда пересядьте на мою лошадь, а мне отдайте свою.

— Благодарю вас, сударь, — неизменно отвечала незнакомка все тем же спокойным голосом, в котором нельзя было уловить ни малейшего волнения.

— Сударыня, сударыня, — воскликнул вдруг Анри, бросив назад полный отчаяния взгляд. — Вода настигает нас! Слушайте! Слушайте!

Действительно, в эту минуту раздался ужасающий треск: плотина ближнего поселка не выдержала напора воды. Бревна настила, насыпь — все поддалось бешеному натиску, и вода уже хлынула в ближнюю дубовую рощу; было видно, как сотрясаются кроны деревьев, было слышно, как жалобно скрипят ветки, словно рой демонов быстро проносился в их пышной листве.